Очищение Духом

Он вытащил маленький зелёный свёрток. Она приняла, развернула. Внутри было блюдечко и чашка. Подобную чашку из тенистого стекла Ривелсея уже приобретала у Стекольщика, но её она, конечно же, с собой не взяла, а оставила в подарок Адесту: ну не тащить же её с собой до самой Цитадели? Рюкзак, к сожалению, у неё не умел раздвигаться до бесконечности, а и так всегда было что туда запихнуть. Рюкзак… Он остался там, в повозке Рилана, которую он оставил… а вот где он её оставил? Нирсела с Ривелсеей вообще стояли в соседнем переулке за углом, пока он договаривался с конюхом. Ривелсея быстренько перебрала мысленно всё, что лежало у неё в рюкзаке. Фрукты сушёные в мешочке, фляжка с водой. Легко можно купить. (Очень уж не хотелось ей возвращаться за всем этим!) Знаменитая персиковая кофточка, серые брюки, ну, ещё несколько мелких элементов одежды. Ерунда, и это купить всё можно. Возьмёт денег у Ирсева – и всё. Зеркальце, пудра… заколка с изумрудом… мыла маленький кусочек, расчёска, флакончик эфира для всяких ран. Книги… а вот это серьёзно. «Путь ратлера» и «Молот Настенарта». И дело не в том, чтобы это всё было нельзя достать, а просто ратлерские знания не следовало разбазаривать по свету, никак не следовало. Была там и ещё, кажется, какая-то книжка, взятая ею в доме Ночного Посольства, но она-то не ратлерская, её можно и оставить. А кроме того – и деньги. Двадцать пять анреллов. Столько денег… И кому они, интересно, достанутся? Конюху, конечно, если он хоть сколько-нибудь любопытен и позарится на деньги. Ну а если он честный, то городской Страже… Опять же – кому? Ривелсея просто чувствовала, что до городской казны они по-любому не дойдут, а кто-нибудь прикарманит и потратит на себя. Не лучше ли отдать Совету Разума? Конечно же, лучше! Ну не все, половину бы можно и себе оставить, но Совет Разума найдёт им лучшее применение, чем какой-то там конюх!

Обременённая такими мыслями, Ривелсея совсем забыла про подарок. Снова взглянув на него, она увидела, что к чашечке прилагалось ещё и блюдце. И вот тут Ривелсея удивилась щедрости Стекольщика: блюдце было из золота. Самое настоящее, даже не позолота, и к тому же – с несколькими сапфирчиками, вделанными в него по краям, что было очень и очень красиво. И только потом, взглянув на чашку ещё раз, она заметила, что прямо по стеклу пущена тонкая и на диво искусная надпись: «Ривелсея». Это уже превосходило всякое разумение. Когда бы, интересно, он успел это сделать? То, что это лично ей – вне сомнения. Перед тем, как к нему прибежала девочка, он не стал бы «портить» чашку – ведь он думал наверняка, что Ривелсея мертва, а чашку с её именем потом было бы не продать и не подарить никому. А если потом… Не успел бы! Никак!

- О чём так задумалась? – спросил Ирсев доброжелательно. – Нравится?

- Очень.

- Ну, и вот это ещё.

Маленький звенящий мешочек. Ох, вот за это спасибо. Ведь не факт, что она вернёт себе деньги Ирсы, да она и не решила ещё, стоит ли ей это делать. Одна синяя монетка, пятнадцать золотых и куча серебра, всё продумано, чтобы и деньги нормальные были, и мелочь была: не совать же анрелл, к примеру, за кусок хлеба в харчевне?

- Ещё чего понадобится? – спросил Ирсев.

- Мне тоже надо несколько писем написать.

- Да, пожалуйста, – он протянул ей пару листов бумаги, карандашик.

Ривелсея помусолила карандашик, стала сочинять. Сначала – записку к Ирсе. Да, именно к Ирсе: её она посчитала нужным известить о заточённых в подвале могильщиках. Тут она была предельно кратка и сообщила лишь, что «В подвале дома шестнадцать, переулок Кузнецов, Полуанрельт, двое ваших союзников ждут освобождения – выпустите, если посчитаете нужным». И не удержалась, черкнула «Д.-М.» вместо подписи. Может, и глупо, но очень хотелось увидеть… ну, хотя бы представить круглые глаза Ирсы, когда она это прочитает.

Второе – Белтону. Она считала своим долгом хоть кому-то сообщить о гибели Рилана. В этом письме – Ривелсея едва не разревелась вновь, пока его писала – она сообщила Белтону, что Рилан погиб, защищая её, что он был верный и смелый парень и что ей его очень-очень жаль, а также что она навсегда удаляется из Анрельта и вряд ли они ещё увидятся. Также она просила его забрать повозку и лошадку, которые находятся где-то в Полуанрельте, и что он может забрать всё, что там найдёт. (Ривелсея уже решила, что не будет сама искать эту повозку: слишком рискованно ей это выйдет!) Здесь она подписалась уже нормальным именем и попросила конверты. Конвертов, конечно, у Ирсева не было: не настолько он был предусмотрителен, чтобы взять и их тоже. Ривелсея надписала адреса, куда надлежит их отдать (в случае с Ирсой – просто адрес заброшенного дома на Серебряной улице, с указанием «зайти внутрь и положить на видное место»), и передала Ирсеву.

- Отправишь?

- Хорошо, – пообещал он. – Письма отправлю. А куда отправить тебя?