Очищение (ЛП)

Бригадные адъютанты — связные, посыльные между ячейками. Ларри — своего рода странствующий священник. Он объезжает некоторые роты, но не все, и сообщает им, что следует, с уровня бригады и выше, а также передаёт в штаб бригады, что там хотят знать о каждой роте, достижениях, возможностях и текущих проблемах. Он будет одним из наших официальных связных с бригадой. У меня есть и другая связь, то есть с самим командиром. Жаль, что вы ещё не встречались с командиром: он — запоминающийся человек и внушает доверие, но опять же — при служебной необходимости. Привыкайте к этому. Вы много об этом услышите. Ларри прибывает сюда, чтобы оценить наши успехи в достижении боеготовности. Давайте посмотрим, о чём мы должны ему доложить. Во-первых, как наши дела с личным составом? Чарли, как у тебя с результатами на будущее?

— Я рискнул и прямо спросил Ли, — ответил Вошберн, имея в виду своего младшего брата. — Он с нами. Никаких колебаний, одно воодушевление. Ты знаешь, в школе он был влюблён в Салли Уитли.

— Девушку из группы поддержки, которую преследовал, изнасиловал и убил мексиканец? — спросил Лен. — Я помню эту историю.

— Да, один из её одноклассников-нацменов, — с отвращением подтвердил Вошберн. — Мы слышали, этот бобоед отсидел меньше 10 лет и в прошлом году был досрочно освобождён. В местной газете даже не посчитали нужным упомянуть об этом, а Ли услышал о том, что убийца на свободе, только от отца Салли, когда тот столкнулся с мекскрементом на улице. Ли такой парень, который держит подобное в себе, но могу сказать, что он потихоньку доходит до точки кипения, и если что-то пойдёт не так, то он скоро пойдёт в Макдональдс или куда-нибудь ещё с пушкой и начнёт валить подряд всех мексикашек, которые попадутся ему на глаза. Я могу поручиться за него как ни за какого другого человека, потому что знаю брата. Он принял решение, твёрдое как скала, и он с нами, до конца.

— Хорошо, — отметил Хэтфилд. — Это будет одной из наших тайных сильных сторон. Наступил момент, когда где-то в прошлом у каждого белого американца оказалась своя жертва Салли Уитли, которую он знал, или о ком заботился. Люди такое не забывают. Ладно, а как с Элом Уикером?

— Эл исполняет хороший расистский рэп и политически подкован, — ответил Вошберн. — Он знает евреев. Сильно обжёгся на республиканцах. У Эла раньше были политические планы, но он выступил слишком резко и был отброшен из-за политической некорректности и напрасного упоминания Израиля.

— Я помню, что у него были контакты с Партией, но мы никак не могли заставить его принять окончательное решение, — дополнил Зак. — Как думаешь, это была осторожность или безответственность? Ты знаешь его лучше меня.

— Ну, не уверен, а мы должны быть уверены. Честно говоря, Зак, по-моему, Эл в начале пути. Думаю, он будет с нами, но только если увидит, что мы побеждаем. К тому же, когда я говорил с ним у него в комнате, то пил диетическую кока-колу, и он тоже, но ещё и выпил почти полбутылки рома за вечер.

— Ты знаешь правила. Никаких выпивох, — сказал Зак. — Из-за одного пьяницы всех нас могут убить или похоронить заживо. Думаешь, он сможет отказаться выпивать и подождать на время революции?

— Я сказал бы, что его пока надо оставить про запас. У Эла отличный большой дом, и пока хорошая работа. Хотя в наши дни никогда не знаешь, как долго это будет продолжаться, но у него есть, что терять. Это меня беспокоит. Когда припрёт, ребята, которым есть что терять, начинают нервничать и задумываются о сделках и программе защиты свидетелей. Нам нужно начать с белых, которым нечего терять. Бог свидетель, что в наше время кругом их достаточно.

— О’кей, отложим Эла на будущее. Ты не намекал ему, что мы затеяли, а?

— Нет, просто обычное ворчание белых мужиков среднего возраста. Я позволил ему говорить почти что одному.

— Так и надо. Мы не можем позволить никому узнать, кто мы, и что делаем, пока не будем уверены в человеке, насколько это возможно, — сказал Зак. — Как насчёт Тони Кампизи?

— Работаю, — доложил Вошберн. — Думаю, что Тони будет с нами, но он большой семьянин и очень беспокоится о детях, что с ними будет. Можно сделать по-другому. Я поговорю об этом с Тони прямо, да или нет. Если да, он полностью с нами. А нет, так нет, но он нас не сдаст. Ручаюсь головой.

— Нашими головами, — сухо заметил Зак. — Лен? Твой зять идёт?

— А как, по-твоему, мы получили наш новый транспорт? — усмехнулся Лен.

— Ты ему всё рассказал?

— И не пришлось. Я просто пришёл в «Лундгаард Шевроле» и поговорил с ним в его кабинете. Сказал, что мне нужен доступ к как можно большему числу его подержанных машин старых моделей, днём и ночью. Предупредил, что некоторые из машин могут вернуться на его стоянку, а некоторые — нет, и он не должен задавать вопросов и был готов прикрыть эти машины документами. Если он не хочет, то не должен никогда не говорить о моей просьбе.