Читаем Очищение (ЛП) полностью

Очищение (ЛП)

— Согласен, — довольно кивнул Доннер. — Теперь, несколько слов о самой ликвидации Голдманов. Мы накопили достаточный опыт в Портленде и в других местах, поэтому я могу дать вам несколько советов. Во-первых, попытайтесь по возможности уложить их на улице. Помните, нам следует ожидать полной судебной экспертизы и остальных процедур, а при убийстве в помещении на месте происшествия всегда остаётся больше улик. Если вам придётся врываться в дом или ещё куда-то, надевайте перчатки, конечно, одноразовые резиновые, — интендант, их необходимо иметь в запасе, — но на месте преступления в закрытом помещении всегда больше вероятность как-нибудь оставить отпечатки пальцев. Всегда проверяйте, что перчатки после операции уничтожены, потому что можно снимать отпечатки пальцев с внутренней стороны перчаток. Каждый раз, заходя в помещение, вы всегда приносите что-то извне, достаточно грязи на обуви, чтобы оставить отпечаток и тому подобное. Теперь, мистер Блэк, вы упомянули, что среди всего этого оружия, что вы достали, есть несколько дешёвых пистолетов? С «субботних распродаж»? Калибры 7,65 мм, 5,6 мм, 9 мм с, 9 мм худшего качества, бразильские подделки и так далее?

— Десятки, — подтвердил Экстрем.

— Хорошо, в Бригаде просили меня взять у вас несколько штук. Вы не поверите, но нам нужно их больше, чем многих более серьёзных штуковин, по крайней мере, на некоторое время. Мы называем их «э-средства» — средства для экзекуции. Пистолеты ближнего боя для убийств и грязных мокрых дел на улице, которые можно выбросить после операции, не теряя действительно ценных мощных пушек, которые позднее могут понадобиться в перестрелках. Большая часть наших операций проводится как гангстерские убийства. Приблизиться, два в голову, для уверенности, что пациент мёртв. Убедитесь, что видите мозги, буквально, как я говорю. Потом делайте оттуда ноги и избавляйтесь от оружия.

— Пали и вали, — подсказал Вошберн.

— Совершенно точно.

Доннер подвинулся к присутствующим.

— Господа, я должен сказать вам ещё кое-что, и полагаю, что для этого самое время. В общем, то, о чём мы говорили сегодня вечером, звучит очень скверно и жестоко. И это действительно плохо и жестоко, но пусть будет совершенно ясно: это единственный способ, которым можно изменить общество и гнусный мир, в котором мы выросли.

Мы живём в системе, которая специально предназначена для недопущения изменений. ЗОГ превратил нашу страну в одну огромную стальную клетку, чтобы как скот держать в ней нас и наших детей всю жизнь, пока нас нельзя будет больше доить или стричь. А потом, когда мы постареем и больше не сможем приносить прибыль нашим хозяевам, нас выбросят, как пустые банки из-под пива.

Америка лишила белых людей всех надежд и украла у них будущее. Она отбирает наших сыновей, чтобы их убивали в Ираке и Иране. Умы наших детей отравляют и превращают их в тупых белых негров — виггеров, вырастающих толстыми и ленивыми на быстрой еде и компьютерных играх. Они становятся отребьем из-за наркотиков и хип-хопа, наши дочери дарят нам внуков-мулатов, а нашим старикам вводят яд и убивают их или просто оставляют умирать без помощи, потому что те стали экономически бесполезными.

Тирания, при которой мы живём, иногда ещё может действовать в бархатных перчатках, но на деле она невообразимо зла и жестока, и только ещё большее насилие и жестокость приведёт к её падению. Таким был выбор тиранов. Не мы, а они начали так действовать. Вы должны понять, что для того, чтобы завоевать свободу, мы — добровольцы Северо-Запада — вынуждены стать суровыми, очень суровыми людьми. Самыми суровыми из всех, кого когда-нибудь знала история, потому что твёрдость духа — один из немногих видов оружия, который мы можем обратить против невероятно могущественного врага, у которого на руках все козыри. Сострадание и милосердие прекрасны, но это роскошь, которая возможна только в мире, достойном в своей основе, а этот мир не таков.

Вы вступаете на путь, который станет безмерно страшным, но наши отцы и деды взвалили его на наши плечи. У нас нет права передать такой мир своим детям, потому что мы — последнее поколение, которое получило возможность сделать что-то со всем этим наследством. Сможете ли вы стать такими твёрдыми и жестокими людьми, какими вы должны быть для того, чтобы передать своим потомкам мир, на который они имеют право?

Леннарт Экстрем подумал об обезображенном теле дочери, её слезах и криках ужаса по ночам. И ответил:

— Это будет нетрудно, сэр».