Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

7 июня 1930 г. самолет Кароля внезапно приземлился в Клуже, где он был встречен ликующей толпой. На следующий день парламент 495 голосами «за» при 1 «против» отменил закон от 4 января 1926 г. Кароль был возведен на престол, а Михай низведен в положение наследника. В середине августа Елена Лупеску вернулась в Румынию и с комфортом расположилась в королевском дворце. Маниу ушел в отставку, а отношения Кароля с обеими политическими партиями непоправимо ухудшились. Его правление началось со скандала и проходило от одного политического кризиса к другому вплоть до 6 сентября 1940 г., когда он был вынужден повторно отречься и навсегда покинул страну[85]. В течение этого десятилетия политическое влияние Кароля было решающим.

У Кароля были лишь весьма расплывчатые представления о том, что он будет делать после своего восшествия на престол, но он не был полностью лишен политических убеждений. Кароль явно не был приверженцем демократии и не испытывал особого уважения к конституции и вообще к законам. Столь же невысоким было его мнение о румынских политиках и политических партиях[86]. Идеалом для него была королевская диктатура бонапартистско-плебисцитарного толка, в которой ему отводилась главная роль. Кароль иногда с восторгом отзывался о Муссолини, Гитлере и португальском диктаторе Антонио де Оливейра Салазаре. Ему импонировали в них не столько «революционный» характер их режимов, сколько авторитарный стиль правления в сочетании с риторикой «обновления», которая соответствовала его представлению о самом себе[87]. И всё же власть привлекала его не только сама по себе и не только как источник личного обогащения. Он мечтал об успешной модернизации страны и о месте в истории в качестве одного из великих монархов Румынии.

В современной Румынии Кароля не любят. Ни один опрос общественного мнения не зафиксировал включение его имени в список «великих румын», и когда в 2003 г. его останки были перевезены из Португалии, где он скончался и был погребен, их захоронили не внутри Кафедрального собора монастыря Куртя де Арджеш, где покоятся и другие румынские монархи, а во дворе. Поэтому вызывает удивление тот факт, что некоторые его современники, даже после его падения и на фоне враждебности публики к его памяти, давали осторожно-положительные оценки его способностей и намерений. Например, выдающийся социолог Генри Г. Шталь заявил в интервью историку Золтану Рошташу в 1980 г., что король Кароль считал себя «Брынковяну румынской культуры» – Шталь имел в виду выдающегося валашского господаря XVIII в., положившего начало блестящему периоду культурного возрождения. Шталь подчеркнул, что поддержка короля была незаменимой для многих важных культурных достижений, таких как создание Музея румынского села, для которого изо всех уголков страны привезли в Бухарест образцы традиционных деревянных строений. Через носивший его имя фонд Кароль щедро финансировал издание ряда периодических изданий и публикаций по проблемам истории и культуры. «Жаль, – заключил Шталь, – что у этого способного и полного разнообразных достоинств человека были, наряду с ними, большие недостатки»[88].

Один из распространенных мифов о Кароле, бытующий со времен его правления, происходит из окружения Ю. Маниу. Согласно этому мифу, с самого начала своего царствования Кароль последовательно прилагал усилия для свержения демократии и установления королевской диктатуры, и этой цели он в конечном итоге достиг в феврале 1938 г.[89] В действительности, однако, политика Кароля в 1930–1938 гг. ни в коем случае не была последовательной. Действительно, Кароль сотрудничал с румынскими политическими партиями и политиками исключительно на своих условиях, которые предполагали прежде всего защиту его многочисленных финансовых интересов. Злоупотребляя конституционной прерогативой назначения премьер-министров и членов правительства, Кароль неизменно выбирал наиболее податливого к его давлению и манипуляциям кандидата. Одновременно он стремился ослабить, изолировать и по возможности лишить влияния те политические группы, которые, как Маниу и идущая за ним НЦП, сопротивлялись его злоупотреблениям. В этом отношении Кароль порвал с традицией, заложенной двумя предыдущими румынскими монархами из той же династии, которые не вмешивались в персональные разборки в румынских элитах, занимая положение «над схваткой». Как красноречиво выразился один наблюдатель, «из порядочных людей Кароль II всегда выбирал самого гибкого; из остальных самого большого угодника»[90]. «Угодник» (lichea) – самое частое уничижительное прозвище, звучавшее в адрес любимчиков Кароля. К этому прозвищу прибегали как те, кто завидовал получившим доступ к кормушке, так и те, кто испытывал подлинно моральное отвращение к коррумпированному режиму монарха.