Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

Если бы Кароль действовал по своему усмотрению, он предпочел бы не сближать Румынию с Германией настолько, насколько это в конце концов произошло летом 1940 г. По этой причине, хотя румынская внешняя политика стала постепенно переориентироваться на Берлин с августа 1936 г., когда Кароль отправил в отставку прозападного министра иностранных дел Николае Титулеску, она скорее плелась в хвосте событий, чем предупреждала или вызывала их своими инициативами. Румыния заключила экономический договор с Германией (которого последняя добивалась годами) лишь 27 марта 1939 г., одновременно запросив у французов и британцев гарантии западных границ Румынии, которые и были ей предоставлены 13 апреля 1939 г.[183]

В конце апреля 1939 г. Кароль выразил свое согласие с мнением своего премьер-министра Арманда Кэлинеску, согласно которому «не может быть никаких сомнений насчет результата будущей войны: победа [западных] союзников. Следовательно, необходимо проводить ту же политику, что и в 1914 году, то есть длительный, насколько возможно, нейтралитет, с конечной целью перехода в определенный момент на сторону союзников». 23 августа того же года, после того как стало известно о советско-нацистском пакте, который опрокинул все их предыдущие расчеты, Кароль и А. Кэлинеску вновь обсудили сложившуюся ситуацию, которая, по их мнению, ухудшалась с каждым днем, и пришли практически к тому же выводу, который они сформулировали в апреле[184]. Даже 20 мая 1940 г., после первых десяти дней германского блицкрига на Западе, Кароль выразил несогласие с мнением Г. Тэтэреску, который считал, что Германия уже практически выиграла войну и что настала пора переориентировать румынскую внешнюю политику на победителя[185].

Только 28 мая 1940 г., узнав о капитуляции бельгийской армии, король прислушался к советам Г. Тэтэреску, министра иностранных дел Григоре Гафенку, а также маршала двора (и «друга» Лупеску) Эрнеста Урдэряну, настаивавших, что переориентация на Германию неизбежна. Но и тогда он всё же не хотел спешить, записав в дневнике:

Опасность оказаться привязанным к Германии велика, но если рок толкает нас в этом направлении, лучше сделать это в 12-м часу.

Хотя Кароль «восхищался немцами и признавал их достоинства», он не выносил их «брутальности»[186].

После отставки Г. Гафенку, который воспринимался как слишком прозападный, чтобы пользоваться доверием при решении новых задач, Кароль назначил на должность министра иностранных дел богатого предпринимателя Иона Джигурту, имевшего обширные деловые интересы в Германии и известного германофила. По прошествии нескольких недель после того как немцы вошли в Париж (14 июня), непосредственно накануне капитуляции Франции, 21 июня, Кароль издал указ о реорганизации Фронта национального возрождения в «Единую и тоталитарную партию Нации», в которую доступ евреям был запрещен внятным образом[187]. Сторонники правых в окружении короля всё же чувствовали, что для того чтобы убедить Гитлера в смене Каролем курса, этих символических действий недостаточно. Валер Поп так писал в своих мемуарах:

Тоталитарная и антисемитская Германия могла полностью доверять только тем государствам, которые руководствовались теми же принципами, что и она сама[188].

Поп, разумеется, имел в виду, что реальную власть следовало передать подобным ему людям, известным своей непримиримой ксенофобией и симпатиями к фашистам и нацистам. Другие сторонники правых, включая Александру Вайду-Воевода, Георге Брэтиану и даже Хорию Симу (новый лидер легионеров, который в 1939 г., когда его партия подвергалась репрессиям, сбежал в Германию, а теперь, вернувшись в Румынию, симулировал «сближение» с королем), давали Каролю те же советы[189].

Однако Кароль продолжал колебаться, и лишь дальнейшее быстрое ухудшение международного положения Румынии заставило его еще сблизиться с Германией. 26 июня 1940 г. Советский Союз ультимативно потребовал от Румынии немедленно уступить Бессарабию и Буковину; отчаянная попытка Румынии получить помощь в Берлине потерпела неудачу, поскольку немцы «посоветовали» пойти на уступки Советам (Берлину всё же удалось убедить Москву ограничить свои требования севером Буковины, оставив южную часть провинции в руках Румынии). Румыны последовали данному совету, но отказом от Бессарабии и северной Буковины их проблемы не закончились. В начале июля Венгрия и Болгария усилили давление на Румынию, требуя вернуть под свой контроль Трансильванию и юг Добруджи соответственно[190].