Очищение. Том.2. Душа

Как это уживается в головах богословов с предположением о ее неделимости, я не понимаю, но допускаю, что они очень часто путают душу с сознанием, как тонкоматериальной средой, способной создавать и хранить образы. Те самые, которые душа видит и чувствует. Поскольку подобное понятие о душе совершенно не разрабатывалось христианами, то и ответить, как она, по христианским представлениям, переживает образы, я пока не могу. Хотя допускаю, что ответ на этот вопрос возможен.

Тем не менее, я завершаю этой догматической картиной рассказ о православно-христианском понятии души. Конечно, я мог бы углубляться в святоотческое учение о душе, благо, сочинений о ней очень много. Но русские люди и я лично очень мало подвергались воздействию именно святоотческих понятий. Все-таки они входили в нас в переложении, в худшем случае, популяризаторов, в лучшем — православных богословов.

И как бы ни была обширна богословская литература о душе, я считаю, что рассказом об этих трех великих православных мыслителях прежней России я дал очень полное представление о том, как Православие видит душу. Так или иначе, все современные христианские понятия о ней вырастают из этих корней.

Заключение Богословия

При всем обилии и разнообразии представлений о душе, которые уживаются в современном христианстве, по мере движения в его глубь и древность все определеннее становится, что те православные люди, кто преданно посвятил свою жизнь аскетическому служению Богу, видели душу существом.

Существо это определенно имеет внешний вид, в котором и видят его христианские мистики, достигающие определенной глубины созерцания. И вид этот подобен виду человеческого тела. Однако это определенно относится к тому состоянию души, в каком она покидает тело по смерти или во время каких-то особых состояний. Сохраняет ли она его и дальше, вопрос не однозначный, потому что этот вид говорит о душе как о теле. А это значит, что он противоречит догмату о том, что душа проста. То есть неделима.

Очень вероятно, что душа в действительности не является этим призрачным человеком, а лишь находится внутри него. Он же — всего лишь тонкоматериальная оболочка, позволяющая душе жить в теле и управлять им. Именно этим и определяется ее внешнее соответствие и подобие телу. Во всяком случае, когда мы в некоторых жизненных обстоятельствах говорим что-то про собственную душу, вроде: душа сжалась или душа отозвалась, — мы ощущаем то, что назвали душой, где-то в груди.

Душа, правда, при этом может перемещаться, условно говоря, прятаться в пятку или светиться в глазах. Но как раз эти ощущения перемещения души по телу, которые тоже случается ощутить человеку в некоторых необычных условиях, показывают, что душа не находится сразу во всем теле.

Так что очень возможно, что мы должны говорить о сложности того понятия, которое скрывается под именем «душа». Я лично склоняюсь к тому, что в спорах о душе правы были все. И все не правы, как мудрецы, ощупывающие в темноте слона. Если рассматривать все эти разнообразные попытки описывать душу, предпринятые христианством, как действительные свидетельства, — а ведь все участники споров уверены, что они правы, — получится, что явление это многогранно.

Тогда станет очевидно, что «душа, которая проста и безвидна», — это какая-то срединная часть «душевного тела», в котором мы покидаем этот мир. Почти «сердце», хотя, вероятно, все же шире этого понятия. И возможно, мы теряем «душевное тело» при каких-то последующих переходах, как и тело вещественное. Но та, «внутренняя душа», которая безвидна и проста, действительно безвидна и проста, то есть неделима.

Правда, это тоже может быть оспариваемо, потому что, если мы говорим о ней как о душе, то мы определенно отличаем ее от духа. И для него душа по исходному определению есть сосуд и дом, как, впрочем, и весь человек, включая вещественное тело. Одно другому, впрочем, не мешает, и дух может быть вложен в нас не прямо, а как бы в последовательности все утончающихся сосудов, поскольку тело вещественное не в состоянии его в себе удержать. Как, наверное, не в состоянии и напрямую принять управление от духа. Слишком оно для этого грубо.

Но как бы мы ни пытались подтягивать понятие души к философской категории «Я» из картезианской философии, признающей душу неделимой точкой, или вообще к древним философским установкам видеть ее простой, это все мудрствования, противоречащие изначальному утверждению христианства о том, что душа содержит в себе дух Божий. Как бы она ни была проста, но дух она содержать в себе обязана. Если только не исходить из того, что она — невеста, и они с духом живут в теле человека вдвоем, как в квартире. То есть рядом.