Очищение убийством

— У нас был один спор, вот и все. Я сказал ей, что я думаю. В этом нет преступления.

— Конечно, нет. Но не опустился ли ваш спор до какого-либо рукоприкладства?

Ательнот вспыхнул.

— Одного молодого колумбианского монаха пришлось удерживать. По его молодости это простительно, потому что у него нет понятия о мудрости и достижении цели иным путем, кроме насилия. Глупый юнец. Это не имело последствий.

— А когда вы прибыли сюда, что тогда?

— Тогда я исполнил свои обязанности перед епископом. Я благополучно доставил настоятельницу и ее свиту в этот монастырь, вот и все.

— Все? — Голос Фидельмы звучал резко.

Ательнот взглянул на нее и ничего не ответил.

— Разве ты не видел ее потом, после того как привез ее в безопасную обитель за этими стенами? — подсказал Эадульф.

Ательнот покачал головой, крепко сжав губы.

— Итак. — Фидельма испустила долгий вздох. — Ты не заходил к ней в келью и не хотел говорить с ней наедине?

Фидельма прямо-таки видела, как напряженно работает мысль монаха; она заметила, что глаза у него слегка расширились, когда он вспомнил о свидетельнице своего опрометчивого поступка.

— Ах да…

— Да?

— Я заходил к ней один раз.

— Когда и с какой целью?

Ательнот явно насторожился. Фидельма даже ощутила к нему холодноватое сочувствие — бедняга изо всех сил пытается выдумать благовидное объяснение.

— Сразу же по завершении утренней трапезы в первый день дебатов. В день ее смерти. Я хотел вернуть одну вещицу, принадлежавшую настоятельнице. Вещицу, которую она обронила во время нашего путешествия из Катрайта.

— Вот как? — Эадульф почесал за ухом. — Почему она не была возвращена раньше?

— Я… я только что обнаружил ее.

— И ты вернул ее — что это было?

— Застежка, — ответил Ательнот уверенно. — И я не вернул ее.

— Почему?

— Когда я пришел к настоятельнице, она была не одна.

— Так почему же ты просто не оставил застежку?

— Я хотел поговорить с ней. — Ательнот снова замешкался и прикусил губу. — Я решил, что верну позже.

— И ты вернул?

— Прошу прощения?

— Ты вернул ее позже?

— Позже настоятельница была найдена мертвой.

— Так что застежка все еще у тебя?

— Да.

Сестра Фидельма молча протянула руку.

— Ее нет при мне.

— Хорошо, — улыбнулась Фидельма. — Мы проводим тебя до твоей кельи. Полагаю, она там?

Ательнот, поколебавшись, медленно кивнул.

— Веди нас, — предложил Эадульф.

Ательнот сделал шаг и снова остановился.

— Что такого важного в этой застежке? — нерешительно спросил он.

— Мы ничего не можем сказать, пока не увидим ее, — спокойно ответила Фидельма. — В данный момент мы должны узнать и проверить все, что относится к настоятельнице.

Ательнот раздраженно фыркнул.

— Ну, если вы ищете подозреваемого, я могу назвать такого. Когда я пришел к настоятельнице, чтобы отдать ей застежку, там была эта странная монахиня.

Фидельма недоверчиво подняла бровь.

— Ты говоришь о сестре Гвид?

— Гвид! — Ательнот кивнул. — Пиктская девушка, которая так обидчива и ревнива по мелочам. Пикты всегда были врагами нашего рода. Мой отец был убит во время пиктских войн. Она всегда была с настоятельницей.

— А почему бы и нет? — возразила Фидельма. — Она была ее секретарем.

Ательнот скривился, словно от удивления.

— Я знал, что настоятельница Этайн назначила эту девушку своим секретарем. Из жалости, полагаю? Девушка ходила за настоятельницей, как собака за овцой. Можете себе представить, она воображала, будто настоятельница — это воплощение какой-то великой святой.

— Но Этайн послала приглашение Гвид приехать сюда с Ионы и быть ее секретарем, — заметила Фидельма. — Почему ты решил, что она это сделала из жалости?

Ательнот пожал плечами. И молча повел их по испещренным тенями галереям в свою келью.

То была маленькая невзрачная комната, подобная всем остальным кельям монастыря, но то, что Ательноту было отведено отдельное помещение, а не просто ложе в общей спальне, говорило о его положении в церкви Нортумбрии. Фидельма спокойно отметила этот факт.

Ательнот остановился в нерешительности на пороге, оглядывая голые стены комнаты.

— Застежка… — поторопила его Фидельма.

Ательнот кивнул, подошел к деревянным колышкам, на которых висела его одежда. Он снял epera, кожаную сумку, в каких многие странствующие братья носили свои пожитки. Сунул в нее руку. Потом нахмурился и стал шарить в ней.

Потом в замешательстве повернулся.

— Ее здесь нет. Я не могу ее найти.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Фидельма вопросительно подняла бровь в ответ на смущенный взгляд Ательнота.

— Ты положил застежку в сумку?

— Да. Я положил ее сюда вчера вечером.

— Кто мог взять ее?

— Понятия не имею. Никто не знал, что она у меня есть.

Эадульф собрался было съязвить, но Фидельма остановила его.

— Хорошо, Ательнот. Поищи хорошенько, и если найдешь, свяжись с нами и дай нам знать.

Выйдя из кельи Ательнота, Эадульф с хмурым видом повернулся к ней.

— Ты конечно же не веришь ему?

Фидельма пожал плечами.

— Как ты думаешь, он говорил правду?

— Клянусь живым Богом, нет! Конечно нет!

— Тогда Гвид, наверное, права. Ательнот побывал у Этайн по какой-то иной причине, а не для того, чтобы просто вернуть застежку.

— Да, конечно. Ательнот лгал.