Очкарик 3 (СИ)

Хайнц во второй раз за какую-то минуту некрасиво изобразил собой стрелку на циферблате: его ноги вылетели вверх, а лоб при этом почти коснулся коленей.

Смешно взмахнув в воздухе руками, старший над двумя десятками снова чувствительно приложился спиной о землю. Охнув от боли, гном прикрыл глаза, лёжа лицом вверх и надсадно выпуская воздух между губ.

Гильдейские неуважительно заржали так, что подпрыгнул даже песок под их подошвами.

— Надеюсь, рёбра у тебя целы, мой темпераментный, — проворчал хуман в сторону Хайнца. — Господа! Вы, трое адекватных. Не будете ли столь любезны вернуться к теме нашего разговора? Мне несколько дискомфортно, по возможности хотелось бы поскорее закончить.

Повторный взрыв хохота в исполнении троицы выдавил слабое подобие улыбки даже из Декстера, хотя и против его воли.

Драчливый, недолго думая, заглянул в шатёр:

— Эй, братья, а и вправду. У вас на неё тоже, видимо, какой-то документ имеется?

— Тебе обезьяна дороже братьев? — в лоб спросил Декстер, поскольку Хайнц всё ещё не мог вымолвить ни слова.

— Мне дороже наше совместное будущее, — задумчиво ответил гильдейский. — Которое вы, как по мне, разворачиваете не в ту сторону. Хватит с меня ушастых. Без союзников ни одной войны не выиграть.

Из шатра донесся женский голос на незнакомом языке.

Человек, подогнув колени, перекатился на живот, затем поднялся на ноги.

Трое оружейников и дозорный машинально скользнули по нему ленивыми взглядами; напряжение между собой перевешивало прочие факторы.

Пятнистый перекатился с пяток на носки, покачался в таком положении и повертел головой, напрягая шею.

— Может, мы и ошиблись всем десятком, — рубанул в лоб Декстер. — Но лучше нам сейчас договориться между собой, по-хорошему или по-плохому неважно, нежели…

Хуман, со скованными за спиной руками, попрыгал на месте, продолжая разминаться. За время этого маневра он сместился чуть в сторону, за спину гильдейским.

Те не обратили на него никакого внимания, буравя взглядами соотечественника.

В следующий момент глаза дозорного полезли на лоб: руки пятнистого абсолютно без напряжения, словно лопасти мельницы (и далась она сегодня!), будто не было на них оков, мелькнули над его головой, перемещаясь из-за спины вперёд. Затем что-то щёлкнуло (видимо, застёжка на чехле), а в скованных ладонях ученика мага появился самострел.

Грохнул необычный хлопок, местами уже знакомый.

В голове лежащего на земле Хайнца тут же появилась маленькая красная дырочка.

— Ты чего?! — икнул от неожиданности дозорный.

Долбаные оружейники, тоже подпрыгнув от резкого звука, принялись разворачиваться назад, судорожно лапая клинки на боках.

— Ничего. — Это слово в исполнении человека было последним, что услышал Декстер в своей жизни.

Потому что дальше на него уставилось круглое отверстие самострела, а по голове словно хлопнули молотом.

* * *

У нас в отряде был бывший пловец, спинист. В своё время, в молодости, он даже плавал за сборную кое-чего на спине, в том числе на паназиатских играх (кстати, алкоголя вообще не пил).

Как-то раз этот товарищ на спор взял себя за указательный палец и сделал выворот: не сгибая рук в локтях, перенёс их из-за спины вперёд.

Сутью спора было: вывихнет ли он себе при этом плечевые суставы или нет?

Разумеется, с первого раза никто ему не поверил. Все тут же зашумели, что так не бывает, чтобы он повторил, что у него плечи узкие и так далее (плечи, кстати, у него были более чем на месте).

Повторял он ещё минут пять, поворачиваясь в разных ракурсах и объясняя, что сам по себе навык несложный.

Под его влиянием я начал с полотенца. Брал его на ширине плеч и, постепенно сужая хват, тренировал выворот вперёд-назад по нескольку десятков раз в сутки[5].

Упражнение для нашей работы не просто интересное, а местами и полезное. Как оказалось только что.

После того, как умирают эти Хайнц и Декстер, все окружающие гномы словно замирают: гильдейские стоят вплотную, вытаращив глаза. Прочие члены отряда замерли на своих местах, как будто ожидая развития событий.

Глава 8

— Господа, тысяча извинений за причинённые неудобства! — пятнистый, смещаясь назад мелкими шагами, смотрел им троим глаза в глаза — вот парадокс! — практически доброжелательно. — Я, подобно постоянному составу этого лагеря, допустил некоторые ошибки. Сейчас вынужден их исправлять, не считаясь с последствиями. К словам моим прошу отнестись крайне серьёзно.

Самострел в его руках не гулял, не плавал, а смотрелся… естественно? На язык просилось что-то типа «всё на своём месте».

Бринкс поймал себя на мысли, что думает не о том: машина в руках человека была явно подгорной работы, но даже примерно назвать конкретного производителя он был не состоянии.

Что за напасть? Или королевский двор имеет какие-то собственные производства, секретные и пробные? А им, рядовым трудягам на низовых должностях новой службы, о том просто не говорят?!

Да ну, тоже бред. Даже безмозглому булыжнику ясно: если он, Бринкс, будет проинформирован полностью, то и действовать у него получится гораздо эффективнее. Уж в небрежении ресурсами гномов никто упрекнуть не мог.