Очкарик 3

— Там, — пара орков развели руками густой кустарник, освобождая проход.

Дальше по ложбине обнаружилась утоптанная каменистая площадка два на два перестрела из большого лука. Над парой костров висели казаны.

— Плов и баранина, два блюда, — Жулдыз и Акмарал переглянулись. — Чем помочь?

По понятным всем правилам, женские дела перед застольем предстояло сделать женщинам, коль скоро они тут появились.

— Не нужно, — мотнул головой один из сопровождавших. — Есть кому работать. Располагайтесь, — он кивнул в сторону праздничной белой кошмы.

Второй орк оглушительно свистнул на три такта особым манером, словно подавая кому-то команду.

Из единственного на площадке шатра тут же появилась светлая эльфийка. Коротко поклонившись, глядя в землю и не поднимая глаз, она направилась к огню.

— У нас есть кому работать. Отдыхайте, — Даулет спокойно протянул ладонь в направлении гостевого места.

— Хуясе, — Вадим резко остановился на месте.

Так, что Хе и Асем по инерции дёрнулись вперёд.

— Что? — орки вопросительно скрестили взгляды на человеке.

— Братва, а вы уверены, что у вас всё в порядке в лагере? — хуман высвободил руки из пальцев спутниц и задумчиво посмотрел на ушастую.

Эльфийка была полностью раздета, имела на запястьях следы верёвок, её ноги были в синяках.

— Ты о чём сейчас? — высказал общий вопрос Даулет.

Глава 19

— Я о ней, — хуман указал взглядом на светлую, нехорошо прищурившись.

— А что не так? — Даулет ладонью остановил вскинувшихся соплеменников, а сам с недоумением подошёл к человеку. — Нечистой пищи ей не даём. Чистоту соблюдает, всё по правилам. Готовит только под нашим присмотром: мы же не идиоты рисковать, что она нас отравит.

— Всё, что она готовит, она первая сама и пробует, — подхватил ещё один кочевник. — Человек, если ты хочешь на что-то намекнуть, то лучше говори открыто? Здесь, — он выделил слово интонацией, — недоговорки не в чести.

— Асем? — пятнистый обернулся и поймал взгляд дочери хана.

Какое-то время они смотрели друг другу в глаза.

— Я не знаю, что тебе ответить. — Хозяйка табуна напряжённо закусила губу. — С одной стороны, признаю все твои резоны. С другой стороны…

— Ханшайым, что сейчас происходит? — вежливо, но твёрдо спросил Даулет.

— Я иногда могу увидеть мысли тех, кого знаю хорошо, — не задумываясь, отмахнулась Асем. — С Вадимом, пока ехали сюда, пришлось научиться общаться без слов. Вадим, могу озвучить твои слова всем?

— Да я и сам в состоянии, — человек передёрнул плечами, затем почти что выплюнул в сторону мужчин. — Я вижу рабыню, которую вы низвели до скотского уровня. Вы не считаете её за человека, обращаетесь как с животным. Могу много чего добавить, но НАСКОЛЬКО ЭТО ВСЁ НОРМАЛЬНО?

— Так она ж и не человек, — орки абсолютно искренне и почти синхронно удивились.

— Справедливости ради, с самкой хуманов вряд ли было бы иначе, — потёр затылок один из них, тот, что был постарше. — Эй, хуман, но в заказе подобных ограничений не было! Было сказано, что мы головой отвечаем за соплеменниц, орчанок. А уж что мы сами едим, пьём, с кем развлекаемся — это нанимателя не касается.

Вадим очень грязно выругался на орқша.

Лица номадов затвердели.

— Человек. Ты — личный гость Ханшайым, — Даулет будто не говорил, а забивал сваи. — Мы все обязаны тебе тем, что ты доставил её сюда живой и невредимой. Но даже наши благодарность и гостеприимство могут иметь границы, несмотря на твой особый статус. Пожалуйста, соблюдай правила! Ты не у себя дома, в гостях! Помни об этом!

— Прибавь к словам Даулета то, что у нас очень большой счёт и к твоему племени, — добавил орк постарше. — Ты на особом положении только потому, что за тебя поручился Торфаальд.

— А Торфаальд — не хуман? — вопросительно поднял бровь пятнистый.

— Хуман, одной с тобой расы, но с ним у нас свои отношения и тебя они не касаются! Плюс ты действительно сохранил дочь хана, да. Без всякой для себя выгоды — мы это признаём и не спорим. Но это не даёт тебе права ни оскорблять нас, ни упоминать… — степняк запнулся.

Повторять сказанное пятнистым не было ни малейшей возможности — слишком уж непроизносимым для них было содержание.

— Хорошо, — легко согласился Вадим. — Принимается. Вопросы задавать можно? А то я в гостях, могу что-нибудь не то ляпнуть или сделать — не со зла, исключительно по незнанию.

— Какие вопросы? — насторожился Даулет. — Ты далеко не так прост, как стараешься казаться. Когда ты вот таким образом пытаешься представить из себя простофилю, это значит, что ты готовишься сказать что-то очень пакостное.

— Какое готовлюсь сказать? — пятнистый быстро подошёл к здоровяку вплотную и мало что не наступил на носки его обуви. — Я плохо расслышал. Повтори, пожалуйста, твоё же последнее слово?

— Оговорился, — добросовестно и по виду искренне поправился орк. — Неправильное слово, извиняюсь. Когда ты вот так притворяешься простаком, значит, сейчас скажешь что-то очень острое. Опасное для позиции того, кто с тобой спорит.