Очкарик

Что касается Мажены, то ей не светила даже замена строгого режима на общий. Она по-прежнему оставалась одной из самых опасных польских заключенных. Саша хотела воспользоваться этим фактом и уговорить ее принять участие в исследовательском проекте. Докторская Саши была уже почти готова. Профессор Том Абраме не скрывал, что очень доволен результатами, но если бы она добавила к коллекции еще один редкий экспонат, то можно было бы рассчитывать на грант. Саша предпочитала быть лучше всех.

Они вошли в шлюз — небольшое, оборудованное камерами помещение, в которое запускали не больше трех человек. Ожидающие родственники осужденных сыпали проклятьями, когда Дух и Саша протискивались без очереди.

Теперь они молча сидели на пластиковых скамьях без спинок, ожидая, когда ими наконец займутся. Дух хрустнул костяшками пальцев, хотя знал, что Залусская этого не переносит. Она не позволила себя спровоцировать и повернула голову в его сторону. Дух смотрел на нее, подняв бровь, — он явно что-то замышлял.

— Что? — буркнула она.

Он наклонил голову и, получив толчок локтем в бок, притворился тяжело пострадавшим.

— Говори.

— Ты голодна?

— Ты уже спрашивал. — Она пожала плечами. — Еще не знаю. А что?

— Может быть, сходим потом поедим пиццу… — начал он и запнулся. — Или что-нибудь еще?

— Что-нибудь? — Она фиглярски наклонила голову. — Заискиваешь?

— Ага, — засиял Дух. — И как тебе это?

Саша сглотнула, заморгала глазами, почувствовала, что краснеет, и очень удивилась тому, что совершенно себя не контролирует.

— Как только выйду отсюда, сразу уеду из города, — прошептала она. — Мне надо закончить, подчистить кое-какие дела, прежде чем я плотно займусь работой. Это нужно решить прямо сейчас. Или, если точнее, завтра в десять утра.

— В десять? — повторил Дух, с трудом скрывая разочарование. — Завтра в десять я не подумаю высунуть нос из-под одеяла, так как намерен впервые за последний месяц хорошенько выспаться. У меня удобная кровать, но при этом я настолько занят, что ею пользуется только косоглазый кот, да и то не по назначению.

На этот раз у него не получилось ее рассмешить.

— Каролина полетела с бабушкой на Крит, — продолжала Саша. — Каждый день присылают мне фотографии. Им там хорошо. А я должна захлопнуть дверь. Сейчас или никогда.

Дух теребил ключи от машины. Заметно было, что он поник, видимо приняв ее ответ за очередной «от ворот поворот».

— Это очень личное, — начала она. — Сегодня ночью я должна добраться на другой конец Польши. Хайнувка, на краю Беловежской Пущи. Восемь часов пути. Во всяком случае, так утверждает мой навигатор. Вернусь через два дня. А вот после этого чертова экзамена — с удовольствием. Только без кровати.

Они молча посмотрели друг на друга, а потом одновременно улыбнулись.

— Опять не получилось, — вздохнул Дух, притворяясь разочарованным, но глаза его смеялись.

— Я очень быстро справлюсь, — заверила Залусская.

Духновский протянул в ее сторону свою огромную костистую лапу. Она напряглась, стараясь успокоить учащенное дыхание, но чувствовала, что заливается румянцем до самых кончиков ушей. Он едва дотронулся до нее, а когда убрал руку, она обнаружила на своей ладони потертую «беретту» калибра 9,5, ту самую, из тира. Залусская потеряла дар речи.

— Не украл, не бойся, — хихикнул Дух.

Саша подумала, что этот сорокапятилетний мужик во многом походит на хулиганистого мальчишку. Раньше она не видела в нем ни тени обаяния. Неужели он мог настолько измениться? Или это, скорее, с ней произошла метаморфоза?

— Пистолет принадлежал моему отцу. Семейная реликвия, — пояснил он. — Вот, принес тебе.

— Я не ношу с собой оружия, — неуверенно запротестовала Саша. — Нет необходимости.

Дух ожидал иной реакции и был явно озадачен отсутствием восторга с ее стороны.

— Поупражняешься в лесу перед экзаменом. Или как?

— Или как.

— Это подарок, — отрезал он. — К прошедшему Рождеству.

— А разрешение?

— Уже ждет у меня в столе. — Он подмигнул ей. — Только патронов нет.

— Я все равно очень долго привыкаю. — Саша взвешивала пистолет в руке, после чего положила его на колени и принялась рассматривать. — Когда я купила себе посудомоечную машину, то наблюдала за ней две недели, прежде чем включить в первый раз. Это хорошо, что нет патронов. Я пока не буду ей пользоваться.

— Совсем-совсем?

Она растянула губы в улыбке и повторила слова подполковника, пародируя тембр его голоса:

— Почти совсем-совсем.

Тогда Духновский раскрыл вторую ладонь и пересыпал в ее карман горсть патронов, словно это были леденцы.

— Я пошутил. Все-таки во мне дремлет клептоман. — Он наклонился к уху Саши. Она почувствовала запах его одеколона, кожи и сигарет. Голова сразу закружилась, она с трудом пыталась сосредоточиться. Когда он говорил, она чувствовала тепло в области уха. Он почти касался ее. — Следы преступления я затер, спокойно. Нас не догонят.

Саша взорвалась смехом и с трудом воздержалась от того, чтобы не прильнуть всем телом к раскидистому дереву, которым в предыдущем воплощении наверняка был Дух.

— Красавица, — только и смогла выдавить она.