Очки для близости

— Количество порошков равнялось дням до юбилея. Она приготовила только один пакетик с ядом и собиралась в виде «утешения» попросить меня принять «снотворное» и спокойно дождаться утра и разговора с Дмитрием Максимовичем. Ведь только пропавший неизвестно куда хозяин мог призвать к ответу гувернантку, зачем-то проникшую в кабинет. Так что ей пришлось оставить один пакетик вместо двух. Всего не предусмотришь.

— Хорошо. А как вы догадались снять сцену в гараже?

— Если бы я приняла яд, то труп должен был обнаружиться в моей машине, как доказательство вины. Когда же утром я спустилась из своей комнаты живая и здоровая, Флоре и Леониду ничего не оставалось, как срочно перепрятать тело в другую машину, вывезти труп и изобрести новый сценарий с похищением и выкупом. Они не знали, что вечером я уже видела тело хозяина в своей спальне. Но мадам не посвятила друга в некоторые детали плана. А именно в то, что теперь роль козла отпущения предназначена не гувернантке, а ему. Кстати, то, что Флора Анатольевна не среагировала на якобы просыпанный на ковер яд, уже подтверждает мои предположения — сценарий менялся столь кардинально, что мое участие в нем не предусматривалось. Я отошла на второй план. Флоре хватало нервотрепки с выкручиванием мозгов соучастника. Думаю, она нарисовала Леониду радужную картинку ухода от неприятностей, безопасного и впоследствии хорошо оплачиваемого. Якобы Леня — герой, сопроводивший к месту встречи с похитителями родственницу Флору и тем самым спасший ее от неминуемой гибели. Дети Флоры наследуют имущество, она их опекун и услуги Леонида оплатила бы сторицей. Даже развод с Ольгой был ему уже не страшен. Флора оставила бы Леонида у руководства семейным бизнесом, уж он бы за этим проследил. Впрочем, как спасательный жилет, соучастники, вернее, Флора изъяла бриллианты из домашнего сейфа. Но это так, мелочи.., на всякий случай.

Вера Филипповна тяжело смотрела на меня и курила очередную сигарету. Она верила и не хотела мне верить. Все рассказанное мной звучало странно и страшно.

— Почему вы не обратились за помощью?

— Я сделала много ошибок. С самого начала я должна была догадаться, что облитая водой клавиатура компьютера — фикция.

Меня просто заставляли зачем-то войти в темный кабинет. Но я не успела, вернее, у меня не было достаточно времени для этого.

В день, когда Леонид обвинил меня в нечистоплотности, мою беременную сестру сбила машина.

То, что произошло дальше, удивило меня и расстроило Зою Федоровну.

Ни слова не говоря, Вера Филипповна встала и пошла в дом.

— Ну, вот и все, Машенька, — грустно произнесла мама Гены.

— Что все?!

— Тридцать лет назад Верочка потеряла ребенка. Она была на восьмом месяце, когда на нее наехал пьяный водитель. Теперь Флору ничто не спасет.

— А раньше? Что вы собирались делать раньше?

— Машенька, Флора мать наших внуков.

И убийца, против которой существовали только косвенные улики. Напоминать об этом не стоило, Бурмистровы должны сами решить, каким будет наказание. Но народ они суровый и, думаю, поступят правильно.

Я сидела в темной южной ночи и пыталась представить себе горсть прозрачных камушков, проклятое наследство, убившее стольких. Ради них, или надеясь получить все, Леонид и Флора пошли на убийство?

Рассказывая Вере Филипповне и Зое Федоровне, как мне видится сценарий преступления, я убеждала и их, и себя, что все слишком невероятно. Но тем не менее очевидно.

Две равные доли наследства и два почти брошенных супруга. Как же должна была бояться развода Флора, если добровольно подставила лицо под бейсбольную биту?!

Значит, страх, сжигающий ее изнутри, ничто в сравнении с физической болью. Ведь только сильная, нечеловеческая боль избавляла ее от подозрений в соучастии. Фантастическая женщина.

— Флору возьмут завтра в аэропорту, — сказала Вера Филипповна, вернувшись на террасу. — Доказательств против нее никаких, надо ее брать с поличным, когда она попытается вывезти бриллианты в Швейцарию.

Самое страшное наказание для Флоры — искореженное Леонидом лицо. На всю жизнь. В тюремной камере.

— Мы создадим фонд памяти Дмитрия Максимовича Бурмистрова, — продолжила Вера Филипповна. — Его сыновья вырастут с гордостью за фамилию. Так будет.

И так стало.

Эпилог

Прошел год. Снова август.

Огромный дом полон людей и детских голосов. Вера Филипповна уговорила Софью переехать в поместье, и сейчас они обе сидят в парке рядом с детской коляской, в которой спит маленькая Светлана. Невдалеке от них бродит «дядя Паша», с которым, по-моему, у Софьи роман.

Ольга с Феликсом и Тиной тоже живут здесь. Феликс снимается в сериале, Ольга пробует себя в качестве продюсера, и пока у них неплохо получается.

Я в декабре вышла замуж. Геннадий целыми днями сидит за учебниками по юриспруденции, но скучать мне не дают два его брата. Филипп, как всегда, рисует, Максим гоняет по лужайкам добермана Самсона, или, по-домашнему, Сему. Восьмого сентября мы все, кроме Самсона, поедем поздравлять с днем рождения Машу-младшую.