Очки для секса

— Но при этом активно пытается устроить свою личную жизнь, похоже?

— Похоже, — Майя поняла, что пока главная ее задача — соглашаться.

— Пока не ясно, кого он выбрал: тебя или меня, но! — Аня опять подняла указательный палец вверх, — если он может себе позволить не совсем дуру, то старается не ради прикрытия, так?

— Так, для прикрытия выбирал бы а-ля Душечка.

— Получается, Май, что он не на задании! — Аня сама удивилась.

— Какой неожиданный поворот! — Майя полностью разделяла эмоции подруги.

— Да, и возникает вопрос: откуда у разведчика деньги и свободное время?

— Он в отпуске! — осенило Майку.

Влад еле сдерживался, чтобы не рассмеяться, а еще смотрел, чтобы рядом с ними не собирались посторонние слушатели.

— А Вы, Аня, в каком отделе служили? — Влад решил вмешаться, пока полет фантазии был еще управляемым.

— Пока готовлюсь, — Аня сказала это тихо и многозначительно, — Май, он не в отпуске, просто он работает в службе безопасности Александра Дмитриевича. А если его папа вышел на пенсию — то работает в этой службе начальником. Я права?

— Вышел, — Влад не стал давать полный ответ.

— Вы, Влад, что-то про игру говорили? — Майе поняла, что надо заканчивать эти шпионские игры.

— Май, он начальник службы безопасности! Посмотри: где он и где игра!

— Если честно, я так и не поняла эту вашу игру: кто «стоп», кому и зачем «стоп»? — Майя подумывала, как бы уже спуститься вниз и поесть чего-нибудь.

— Май, эта игра не командная, а парная. И потом, нашла с кем связываться — наши спутники умеют только слушать и молчать.

— Всё, что говорится не про Вас, приравнивается к молчанию — я правильно понял? — в интонации Влада слышалось умиление.

Аня с Майей молчали.

— А что бы вы делали, если бы мы только говорили? — Сашка решил поддержать будущего партнера по команде.

— Городом любовались! И казались бы такими загадочными-загадочными… — Аня закуталась в палантин.

— И умными-умными… — Майя сделала серьезное лицо.

— И возвышенными-возвышенными… — Аня устремила взгляд в небо и глубоко вздохнула.

— Влад, спасибо, что приехал, — Сашка протянул руку коллеге по счастью, — мужчинам пора обедать. Мужчины спускаются вниз. Женщины молча следуют за нами.

— Май, в очередной раз демократия сменилась тиранией — оказывать сопротивление этому бесполезно, — Аня сказала это подчеркнуто громко двум мужским спинам в серых плащах.

— Честно? Мне так сильно наплевать на тиранию и демократию, и кто там кого, — Майя сказала это тихо, чтобы услышала только Аня.

— Слушай больше! — Аня тоже говорила тихо. — Просто есть уж очень хочется.

— Женщины молча следуют за нами, если хотят попасть на обед, — Сашка еще раз изобразил тирана.

Минуту шли молча и строем в колонну по двое. Потом мужчины разомкнули шеренгу и пропустили дам вперед.

— Уж лучше идите впереди и говорите, — сказал Влад, — жутко неуютно, когда вы за спиной и молчите. Будто…

— Что будто? — Майя с Аней спросили хором.

— Просто жутко неуютно, — Влад решил не уточнять из дипломатических соображений.

— Будто обезьянкам вместо очков в руки попал чемоданчик с атомной бомбой. А эти обезьянки с этим чемоданчиком у тебя за спиной и затихли, — Сашка почему-то решил пошутить, несмотря на дипломатические соображения Влада.

У Влада расширились глаза. Он уже представил, что сейчас будет. Майя тоже о чем-то задумалась.

— А что, — Аня поняла, что все ждут бури, и тянула время, — масштабы лично меня вполне устраивают. Мы с Майей сейчас идем обедать. А вы, джентльмены, можете нас сопровождать.

— Слушайте, а в басне, по-моему, была макака? — Майя пыталась вспомнить, но не могла. Причем абсолютно серьезно она задалась этим вопросом.

Остальные беззвучно хохотали, а Аня держалась за живот. Майя смотрела на них как на больных, не понимая, что вызвало такой приступ хохота.

— Это вот так вот обычно всё и выглядит? — Аня не могла толком сформулировать вопрос, но Сашка с Владом ее поняли.

— Именно, — Сашка правой рукой показал на Майю.

Аня подошла к Сашке и подняла правую руку, чтобы хлопнуть и пожать. Рукопожатие состоялось.

— Саш, — Аня утерла слезы, — обезьянки — это очень мягко. Очень! Слишком мягко, Сашка. Вот теперь я тебя понимаю!