Очки для секса

— У нас будет и свадьба и карнавал в одном флаконе! Мы и всем гостям маски купим, — и он стал показывать продавцу маски, которые будет брать.

— А ты не боишься меня с кем-нибудь перепутать?

Затаренные масками они приехали в аэропорт. Ане стало грустно. Шесть дней прошли слишком быстро. Было чувство, что не хватило одного дня. Шесть дней как-то не логично, вот семь — совсем другое дело.

— Слав, а давай вернемся в Милан?

— Зачем?

— Я там очки забыла…

Для Славки это был аргумент, чтобы задержаться еще на день.

Когда вернулись в Москву, Аня написала записку: «Спасибо, Славка, что показал мне Рим и Венецию. Отдельное спасибо за туфли и вылеченные на Сардинии ноги. Долго быть адреналиновым донором — очень утомительно. Извини. Целую нежно».

Аня перекрестилась, что не показала Славке свою дворницкую квартиру, а то пришлось бы неизвестно где скрываться. В общем, Аня ушла от Славки.

VII

Петр, который художник, обиделся, что Аня не позвала его на свадьбу. Факт, что свадьбы не было, ускользал из поля его зрения. А факт, что его, единственного друга, не позвали на свадьбу — «сверлил» ему мозг.

— Петр, у меня личная жизнь развалилась, а ты?!

— А нечего в игры дурные играть! — Петр громыхал посудой.

— Почему дурные?

— Конечно, две дурищи вы с Майкой.

— А Майке-то за что досталось?

— За то, что ты меня на свадьбу не позвала — вот!

— Так мне и выговаривай, а Майка-то при чем?

— Я вот вас, дурищ, напишу! Как вы Москву веселите!

— Петя, напиши, а? Как мы, дурищи, Москву веселим! Петя! Ты — чудо. Напои чаем, а? Тебе, поди, и мед уже привезли?

Так появилась лучшая Петина картина. И к нему вернулась жена. Заходить к ним часто стало как-то неловко. Пока Аня не познакомилась с Мариной — женой Петра.

Марина оказалась очень высокой и не хрупкой. Она казалась монументальным произведением искусства. Типа колхозницы Мухиной. Она молчала. И казалось, что если она заговорит, то это будет громоподобно. Отношение Петра к ней можно выразить одним словом — благоговение.

— Хлебов, ужинать иди! И гостью зови.

Аня замерла. Даже зажмурилась. Несколько секунд она ждала грома и молний. Но буря не случилась. Они с Петром зашли на кухню.

— Марина, — она протянула Ане руку и улыбнулась.

— Аня, — Аня как завороженная смотрела на Марину.

— Спасибо, что поддерживали этого оболтуса без меня.

— Марина, а как же Вы вернуться решились?

Женщины говорили так, будто Петра в этот момент рядом не было. А он преспокойно сидел на стуле и пил чай. Любовался на жену и не обижался на слова типа «оболтус».

— Вы спросите лучше, как я решила уйти! — Марина смеялась.

Она не говорила, а пела. Ее бархатный голос можно было слушать, не вслушиваясь в слова.

— Петр мне рассказал, как он стены снес.

— Честный, — Марина с любовью погладила мужа по голове.

— Мы уже почти всё варенье съели, — Аня смотрела на чету Хлебовых и умилялась — удивительнее пары она в жизни не встречала.

— Вот! Потому и вернулась! — Марина налила себе чай. — Он же без меня питается чем? Батонами с вареньем. Если, конечно, кто-нибудь в гости не придет с едой. Друзья его, тоже оболтусы — ты это, Анна, учти, подкармливают его без меня. А тут мне сказали, что девушка какая-то к нему часто ходит.

— Это про меня что ли?

— Ага, — Марина улыбнулась, — я шибко не взволновалась: кому это счастье, кроме меня, нужно? Но решила, что пора вертаться.

Иногда деревенские корни в Марине говорили. Мощно говорили. Петр на самом деле и не заметил, что доедал последнюю банку. А Марина прекрасно знала, что варенье у него заканчивается. Более того, она знала, что закончится оно через неделю. Она и так уже начала переживать, что такой грех, как голодная смерть мужа, она на себя взять не может, так тут еще донесли про девушку. Она быстро собрала гостинцы деревенские и пришла домой жарить котлеты. Петр пришел вечером с Арбата. По запаху котлет он понял, что Марина вернулась. Он тихо зашел на кухню. Тихо сел на край табуретки и стал с благоговением смотреть на жену.

— Марин, может, мне в честь тебя маринистом стать?

— Хлебов, ты только нашу квартиру в море превратишь или на всю Москву уже замахнешься?

— Марин, я, глядя на тебя, буду морские пейзажи писать: и штиль, и бурю, и грозу тоже можно…

Окончательно Аня стала своей для Марины после одной истории. Аня с Петром шли привычным путем с Арбата к Петру домой. Петр сманил Аню фирменными пирожками фамилии Хлебовых. Рецепт этих прославленных пирожков мама Петра торжественно передала Марине в знак принятия её в семью. Марина оценила этот жест по достоинству и пекла пирожки при любом удобном случае. В семье под ритуальное поедание пирожков были заведены два больших алюминиевых таза. Счет шел на десятки пирожков, а иногда их пеклось больше сотни. Повседневный вариант — это два сорта: с мясом и с капустой. Праздничный вариант — от пяти начинок несладких и обязательно одну сладкую — яблоки.