Очки Пигмалиона

Какой чудесный день! Они шли вдоль реки, которая то звонко журчала, то вдруг умолкала, а вокруг них раздавались негромкие сладкоголосые трели цветов. За каждым изгибом реки возникали новые великолепные картины, с каждым мгновением новое чувство радости. Они то заводили беседу, то вдруг замолкали. Если им захотелось пить, река предлагала свою холодную воду; стоило им захотеть есть, как плоды сами просились в руки. Когда они уставали, всегда находилось глубокое русло с мшистым бережком, а после отдыха их манили новые красоты. Невероятные деревья бесчисленных фантастических видов представали перед ними, а вдоль реки простирался луг, по-прежнему усыпанный цветами-звездочками. Галатея сплела Дану венок из ярких бутонов, и в дальнейшем его шагам аккомпанировала тихая благозвучная песня. Незаметно красное солнце опустилось за лес, и день подошел к концу. Когда Дан обратил на это внимание, они повернули обратно.

Галатея стала напевать какую-то странную мелодию, грустную и нежную, как журчание реки и музыка цветов.

- Что это за песня? - спросил Дэн.

- Ее пела другая Галатея - моя мать. Сейчас я переведу ее тебе,- сказала она, взяла Дана за руку и запела:

Среди цветов лесных поет ручей, звеня, О возвращеньи, о любви, о тех счастливых днях... О тех счастливых днях, что впереди их ждут. "И через сто веков они,- поет,- придут!"

Лишь папоротника вздох и робкий шелест трав Слышны ему в ответ. Они твердят: "Не прав! Оставь, ручей, звенеть, нас будущим маня. Былого не вернуть, увы... уж никогда".

Голос ее дрогнул; воцарилась тишина, которую не осмеливались нарушить даже вода своим журчанием и цветы своей музыкой.

- Галатея...

В ее печальных глазах стояли слезы.

- Это очень грустная песня, Галатея,- прошептал Дан.Почему твоя мать была грустной? Ведь ты говорила, что в Паракосме все счастливы.

- Она нарушила закон,- ответила девушка безжизненным голосом.- Это неизбежный путь к скорби... Она полюбила призрака! Он явился к нам из твоего царства теней, жил здесь, а затем ушел. А когда к матери пришел назначенный спутник жизни, было уже поздно, понимаешь? Но в конце концов она примирилась с законом, хотя на всю жизнь осталась несчастной и теперь скитается по свету... Я никогда не нарушу закон,- с вызовом сказала Галатея.

Дан взял ее за руку.

- Я не хочу, Галатея, чтобы ты была несчастной. Я хочу видеть тебя всегда счастливой.

Она покачала головой.

- Но я и так счастлива,- сказала она с ласковой, но безрадостной улыбкой.

По дороге к дому они больше не обмолвились ни словом. Тени гигантских деревьев падали на другой берег реки. Некоторое время они шли, взявшись за руки, но у выложенной сверкающей галькой тропинки Галатея вырвалась и побежала. Дан бросился за ней. Когда он добежал до дома, Левкон сидел на скамье у входа, а Галатея стояла на пороге. Ему показалось, что в глазах девушки стояли слезы.

- Я очень устала,- сказала она и исчезла в доме.

Дану хотелось броситься вслед, но старик поднял руку, чтобы удержать его.

- Друг теней,- промолвил он,- выслушай меня.

Дан не без колебаний присел на соседнюю скамью.

Чувство тревоги охватило его: он не ожидал услышать что-либо приятное.

- Я должен сообщить тебе кое-что,- продолжал Левкон,скажу это, ничуть не желая тебя огорчить, если только фантомы способны огорчаться. Так вот. Галатея любит тебя, хотя мне кажется, что она пока сама об этом не догадывается.

- Я люблю ее тоже,- сказал в ответ Дан.

Седой Ткач устремил на него изумленный взгляд.

- Не понимаю. Субстанция, разумеется, может любить тень, но как тень может любить субстанцию?

- Я люблю ее,- повторил Дан.

- Тогда горе вам обоим! Потому что в Паракосме это невозможно, это противоречит законам. Галатее уже назначили супруга. Возможно, он вот-вот явится.

- Законы! Законы! - процедил Дан сквозь зубы.- Чьи законы? Не мои, не Галатеи!

- Но они есть,- настаивал Седой Ткач.- Не нам их критиковать... только вот интересно, какая сила их отменила и позволила тебе явиться сюда!

- Я не признаю таких законов.

Старик внимательно посмотрел на Дана в сумерках вечерней зари.

- А разве так можно?

- В моей стране - да.

- Безумцы! - воскликнул Левкон.- Жалкие законы, созданные кучкой людей! Какая людям польза от законов, которые предусматривают исключительно наказания, придуманные опять же людьми? Может быть, никакой? Неужели такие, как вы призраки - принимают законы, запрещающие ветру дуть с запада, и разве ветер подчинится?

- Да, принимаем,- с горечью признал Дан.- Может быть, они и глупые, но более справедливые, чем ваши.

- Наши законы,- с гордостью сказал Седой Ткач,- это незыблемые законы Вселенной, законы Природы. Их попрание всегда приводит к несчастью. Я видел и познал это на примере матери Галатеи. Но Галатея сильнее ее... Ты здесь ненадолго, и прошу, не поступай дурно. Прояви милосердие; не заставляй ее страдать еще больше.

Старик встал и вошел в дом. Когда минуту спустя Дан последовал за ним, тот уже доставал из своей машины серебристый лоскут ткани. Дан грустно побрел в свою комнату, где звенела, словно отдаленный колокольчик, водяная струйка.