Очная ставка

В этом году именины выдались скромными. На столе отсутствовало прежде всего шампанское, кроме того, черная икра, а также искусно приготовленные гренки с запеченными мозгами — фирменное блюдо хозяйки дома. Она смущенно объяснила, что приготовление торжественного ужина оказалось более хлопотливым занятием, чем обычно, и выразила надежду, что, несмотря на это, никто не останется голодным.

— Вы шутите, милая именинница! — засмеялся Казимеж. — Нам вполне хватило бы этого замечательного блюда, приготовленного из филейной вырезки, и ветчины, сочной как южный плод! А ведь стол ломится и от других деликатесов. Не правда ли, дорогая? — обратился он к жене.

Данута Пасовская ответила очаровательной улыбкой. В этот вечер она надела очень идущее ей платье, ниспадавшее до щиколоток и державшееся наверху на узеньких плетеных бретельках из изящных серебристых нитей. На загорелых плечах они выглядели эффектно. Черные волосы, уложенные крупными волнами, обрамляли узкое лицо с продолговатыми, миндалевидными глазами — лицо дамы, сошедшей со средневековых полотен.

Казимеж смотрел на нее с заметным обожанием, пока один из мужчин не обратил на это внимание и полушутя-полусерьезно сказал:

— Посмотрите только, каким взглядом Казя смотрит на свою жену! Можно подумать, что их бракосочетание состоялось только вчера, а ведь прошло уже…

— Тсс! — прервал его хозяин дома. — Когда речь заходит о женщинах, годы не считают. Ни в супружестве, ни вообще.

Кто-то воспользовался случаем и провозгласил тост: «За здоровье женщин!» Поднялся гомон, зазвенели рюмки. Из соседней комнаты долетали звуки музыки: у хозяина дома имелся богатый выбор пластинок и иностранный стереокомбайн. Гости чувствовали себя уютно, они знали друг друга не один год. Здесь собрались одни частники, ни разу не привлекавшиеся за нарушение закона и порядка. Каждый старался заработать как можно больше, политикой они не занимались, идеологию им заменяли сделки, приносящие прибыль. Эти люди полагали, что в определенной степени и они приносят пользу обществу, поскольку в их владении находились мастерские, бары, магазины и строительные фирмы. Таким образом, частники заполняли брешь в государственном секторе, которая, надо сказать, с каждым днем все увеличивалась, что им тоже было на руку.

Родственница хозяев дома, высокая худощавая женщина, выглядевшая крайне элегантно, несмотря на солидный возраст, громким голосом рассказывала о столкновении, которого ей удалось чудом избежать, когда она находилась за рулем своей изящной «Мазды-323» пепельного цвета:

— Представьте себе, я ехала, соблюдая все правила уличного движения, по правой стороне, когда вдруг слева меня обошел «Икарус» и выпустил огромное облако выхлопных газов! Стекло в моей машине было опущено, и вся эта адская смесь ударила мне в лицо. Я почти потеряла управление. К счастью, мне удалось избежать катастрофы.

— «Икарусы» выбрасывают выхлопные газы с левой стороны! — высказал свое мнение Дарек. Ему исполнилось шесть лет, и он был неглупым мальчуганом.

— Сиди тихо! — осадил сына хозяин дома. Он не хотел портить отношения с теткой жены, поэтому как можно любезнее спросил: — А дяде как работается в фирме? Жаль, что он сегодня не пришел.

— Мой муж не работает, — возразила она высокомерно. — Он занимает должность.

Дарек разразился смехом и сразу полез под стол, чтобы взрослые не заставили его сказать почему. Откровенно говоря, он терпеть не мог гостей. Получив пинок от отца, мальчик переместился в угол комнаты, где незамедлительно занялся тортом.

Около полуночи гости стали расходиться. Пасовские вышли последними. Дануте захотелось еще кое-что обсудить с хозяйкой дома, и обе исчезли в кухне. Казимеж вздохнул — он засыпал на ходу. Но прерывать разговор женщин было опасно, поэтому он уселся в кресло, без особого интереса слушая болтовню хозяина дома. У последнего заплетался язык от слишком большой дозы выпитого, но Пасовскому было безразлично, что тот несет.

Наконец Данута закончила разговор с хозяйкой, наступило время прощания — с объятиями, поцелуями. Через несколько минут Пасовские уже сидели в сером «опель-рекорде». Машину вел Казимеж и всю дорогу молчал. Красивое лицо его жены вдруг как-то постарело, поблекло, глаза потухли.

Они вошли в квартиру. Казимеж тщательно закрыл двери на несколько замков, с облегчением сбросил ботинки, снял пиджак и галстук. Он открывал окно в спальне, когда вошла жена.

— Ты должен дать мне десять тысяч, — проговорила она тихо.

— На что? — буркнул он не оборачиваясь.

— В баре сломался автомат для заварки кофе. Ремонт обойдется в копеечку. Кроме того, нужно где-то раздобыть лимонного или апельсинового сока. Жарко, посетители хотят пить. Если хочешь, чтобы я продолжала работать в баре, ты не должен постоянно отбирать у меня наличные, — сказала она уставшим голосом. — Содержание бара требует постоянных расходов, я не могу сидеть без денег. Конечно, бар приносит доход, но…