Oculus. Как создать лучшую в мире VR компанию и потерять все?

У Цукерберга, беседовавшего с коллективом только что приобретенной фирмы, нашелся ответ и на этот вопрос: «Я думаю, у нас есть потенциал для развития, а вы, парни, наверное, тоже задумывались о том, чтобы стать не просто очередной игровой платформой, а производителями реальных гаджетов нового поколения».

Далее Цукерберг рассказал, что, по его убеждению, каждые десять – пятнадцать лет появляется новое оборудование, которое достигает критической массы и почти полностью вытесняет своих предшественников. Еще совсем недавно, припомнил он, это случилось со смартфонами. «К концу 2012 года, – пояснил Цукерберг, – насчитывалось около миллиарда активных пользователей смартфонов. Мне кажется, где-то между 2012 и 2013 годом смартфоны начали обгонять компьютеры: хотя у каждого из нас все еще есть ПК, смартфон постепенно становится главной сферой применения вычислительных технологий. Я полагаю, что если мы основательно возьмемся за дело [виртуальную реальность], то эта технология сможет занять место смартфона».

Чем больше говорил Цукерберг, тем больше сходства обнаруживалось в стратегических планах Facebook и Oculus. Беспокойство, связанное с тем, что после покупки Oculus ситуация может в корне измениться, улеглось, когда Цукерберг заявил: «Полагаю, что у Facebook есть положительный опыт приобретения компаний с независимым управлением, которое мы планируем предоставить и Oculus. Мы не собираемся вмешиваться в вашу корпоративную культуру… Мы только поможем вам быстрее добиться результатов в вашем деле. То, что вы делаете, – просто чудесно, и вам, парни, следует гордиться тем, что вы создали».

Когда Цукерберг предложил слушателям задавать вопросы, ему, по всей видимости, удалось рассеять все давнишние тревоги, терзавшие сотрудников Oculus.

Впрочем, одно опасение все-таки осталось, причем серьезное. Оно затрагивало довольно щекотливый и неочевидный аспект деятельности Facebook, который впоследствии проявился в полную мощь и непосредственно повлиял на судьбу Oculus. К тому же в дальнейшем о нем начали громогласно вопрошать миллионы пользователей, которых все сильнее беспокоили методы работы Facebook, причины, побуждающие компанию их использовать, а также влияние, которое они оказывают на неприкосновенность частной жизни, социальное взаимодействие и даже на либеральную демократию.

«Послушайте, Марк, – начал Крис Дайкус, первый наемный работник Oculus. – Как я понимаю, вам известно, что многие считают Facebook неэтичной компанией… так что мне любопытно, как это скажется на имидже Oculus».

Когда в помещении повисло неловкое молчание, перемежаемое недоверчивыми смешками, в голове основателя Oculus Палмера Лаки пронеслось несколько мыслей:

• Да ладно, Крис. Facebook не может вести себя неэтично. Компания, основатель которой любит куриные наггетсы из «Макдональдса», не может быть неэтичной.

• Марк верит в виртуальную реальность – и это единственное, что сейчас важно.

• При этом он не просто верит в виртуальную реальность – дело в том, что он верит в нее достаточно сильно, чтобы вкладывать в нас крупные суммы.

• Тем не менее все мы знаем, что за Facebook водятся сомнительные делишки, и Дайкусу пришлось собрать в горсть все-все-все свое мужество, чтобы задать вопрос, который в прямом смысле вертится на языке у каждого из присутствующих в этой комнате.

• Крис Дайкус – живая легенда!

Впрочем, Цукерберг не придал вопросу Дайкуса особого значения, а Лаки проверил телефон и, просмотрев очередную порцию сообщений с угрозами расправы, спросил себя: на что мы подписались, связавшись с Facebook?

Однако он не стал утруждать себя размышлениями о переменах, которые ждали их впереди. Лаки решил, что сегодня, в этот памятный день, когда Facebook купил его компанию за куда большую сумму, чем он когда-либо мог представить, он поступит не так, как обычно. Сегодня изобретатель не будет пытаться заглянуть в будущее и мысленно вернется в прошлое, в те времена, когда его невероятное сумасбродное путешествие еще только начиналось, к самому истоку пути.

Предисловие Эрнеста Клайна [1]

Я появился на свет в марте 1972 года. Это было лучшее время, чтобы родиться гиком, ибо гики наследуют землю.

Не думаю, что я в полной мере осознавал себя гиком до мая 1977 года, когда вышел на экран первый фильм из цикла «Звездные войны». Мне тогда было пять лет, и когда я посмотрел его в первый раз, то чуть не сошел с ума. Неожиданно для самого себя я оказался не в состоянии говорить и думать о чем-либо еще, помимо «Звездных войн». Вот тогда я впервые «гикнулся»: «Звездные войны» стали первым и уж точно не последним предметом моего помешательства.