Ода абсолютной жестокости

Прыжок в сторону. Два огромных зверя сталкиваются. Труп стражника с развороченной щелью для глаз подлетает в воздух. А звери сражаются. Им отдан приказ. Они – враги. Они бьются со слепым остервенением, бессмысленно, жестоко.

Земля сотрясается. Один из зверей наступает на тело стражника. Его нога сьезжает. Трещат доспехи. Второй носорог пользуется ошибкой соперника. Он наклоняет голову и бьёт того рогом в шею.

Это мой носорог. Мой победитель.

Носорог стражника тяжело падает на колени. Кровь хлещет из дыры в горле. Мой зверь обегает его вокруг и ещё раз бьёт рогом – в бок. Ещё одна рана. И кровь.

Я оборачиваюсь к обозу. Все смотрят на битву титанов. Они не думают о том, что носорог – смертен. Что он не проснётся утром. Что это его последний бой.

А вот стражник проснётся.

Тело стражника – метрах в пяти от тела носорога-врага. Мой зверь всё ещё терзает тушу.

Подхожу к стражнику. Тяжёлый меч не выпал из руки. Разворачиваю его руку, рассматриваю. Меч прикреплен к латной перчатке. Не насмерть. Он может вращаться на шарнире. Стражник может перехватить его, может рубить или колоть.

Поднимаюсь и смотрю на крестьян.

Виркас – впереди.

– Чёрные земли пройдены, – говорит он.

– Его надо закопать, – я указываю на стражника.

– Они по одному не ходят.

Я автоматически оглядываюсь по сторонам.

Вдалеке – лес. Тёмно-зелёная полоса. Чуть ближе начинаются засеянные поля. Между Чёрными землями и местностью с нормальной почвой практически нет границы. Заканчивается одно и тут же начинается другое. Странно, что живущие на Чёрных землях уроды не выходят за свою территорию.

Впрочем, стражник тут неспроста.

Неспроста тут и другие стражники. Человек десять. Они приближаются к нам с севера: я вижу их силуэты.

– Носорогов не спрячешь, – говорит Виркас.

У нас есть минут пять.

Я изучаю броню стражника. В ней есть слабые места, кроме глаз. Можно засадить клинок под кирасу – снизу. Можно – сзади.

– Все фургоны отвести от носорога метров на сорок.

Они работают быстро, этого у них не отнимешь.

Стражники приближаются. Сначала они увидят меня. Я сижу на своём носороге, и в моей руке – огнестрел.

За моей спиной лежат мёртвый стражник и его носорог.

Позади – фургоны.

Если бы я не поехал с ними, всё было бы проще. Можно было бы откупиться – тем же самым нелегальным грузом. Если бы в сопровождении были «свои» стражники, они бы могли договориться.

Я умею только одно. Я умею это лучше всех.

Я смертен.

Я непобедим.

Их десять. Десять всадников на носорогах.

Я не человек. Я – смерть. Я – вихрь. Я – огонь.

Меня зовут Риггер. Меня зовут Риггер. Меня зовут Риггер. Заклинание.

Десять. Десять.

Если я это сделаю, мне уже ничего не страшно. Вокруг меня уже нет равнины. Нет леса в отдалении. Нет чёрных земель. Нет трупа вражеского носорога.

Я достаю нож и всаживаю его в загривок животного подо мной. Зверь дёргается и летит вперёд. Расстояние стремительно сокращается.

Мне не о чем с ними разговаривать.

Я поднимаю огнестрел. Нож сменяется мечом.

Время останавливается. Они такие медленные. Такие неуклюжие.

* * *

На меня смотрят с ужасом. С благоговением. Потому что я – Риггер. Теперь – именно поэтому.

Они никогда не видели такого. Я окровавлен с головы до ног, но это не моя кровь. На мне – ни царапины. Кровь стекает с обоих мечей. Где-то на земле валяется огнестрел. Волосы слиплись от крови. Кровь на одежде. Кровь-кровь-кровь.

И плоть.

Носорожью шкуру нельзя пробить мечом. Носорога можно убить ударом в глаз. Или в ухо, но это сложнее. У него, кажется, очень маленький мозг.

На земле лежит человеческая рука. Она отрублена прямо с куском доспеха. Рваный металл.

Голова. Ещё одна, проломленная прямо через шлем.

Мёртвые носороги. Туши. Один ещё жив. Он с трудом приподнимает тяжёлую голову. Его кишки, выдранные из брюха, тянутся метров на восемь тяжёлой кровавой массой. Это не я его. Это другой носорог, который хотел поддеть меня.

Ещё один стражник, разрубленный почти пополам. Ещё один носорог. Вместо глаз – кровавые дыры.

Мой зверь тоже мёртв. Мне жаль его: я успел привыкнуть.

Раньше Виркас смотрел на меня, как на равного. Теперь в его взгляде, во взгляде бойца, то же самое, что и у остальных – признание сильного. Уважение вкупе с подобострастием.

У остальных в глазах уже нет этого. У них в глазах – страх.

Пять минут. Именно столько времени длился бой. Именно столько времени нужно, чтобы Риггер снова стал Риггером.

Я поднимаю вверх руки с мечами. Я реву:

– Меня зовут Риггер! Слышите? Меня зовут Риггер!

Я опускаю мечи.

И тогда Микта падает на колени. За ним – все остальные. Только Виркас и Марфа остаются стоять.

Я, пошатываясь, иду к ним. К обозу.

– Их надо закопать, – говорю я Микте.

Легенда о Риггере пришла в Фаолан.

Глава 4. Город

Когда столица появляется на горизонте, Виркас поднимает руку, останавливая обоз. Подходит Лиук.

– Справа, я думаю, – говорит он.

– Говорят, там поменялся капитан.

– Путь надёжнее. Мы и так две телеги потеряли.

– Это да.

Они думают.