Ода чуждых земель (ЛП)

То, что должно звучать скучно, становится лишь интереснее в повествовании Деса. Одну за другой он меняет книги, читая на разных акцентах — иногда на ирландском или русском, немецком или французском, даже (к моему полному восторгу) имитирует игру из фильма «Девушка из долины».

Дес был прав — некоторые оставшиеся книги, которые он мне читал, не нуждались в красочном повествовании; они и так были довольно увлекательными, нежели предыдущие.

Из последних томов я узнаю, что отец Короля Дня имел гарем, полный мужчин; вообще считалось чудом, что он породил Януса, нынешнего короля Царства Дня, и его уже покойного брата, Юлиоса. Или что Талия, старшая сестра Мары, должна была быть наследницей. Однако, перед тем как воссесть на трон, она влюбилась в волшебника-путешественника, который выдавал себя за менестреля. Он околдовал ее, убедив, что они предназначены друг другу судьбой, и та охотно отдала ему большую часть силы. Это чуть ли не разбило королевство. В конце концов, волшебник был приговорен к смерти, а Талия, не сумевшая восстановиться после горя, кинулась на собственный меч.

Я каменею, когда тексты переходят к сказкам из Царства Фауны, а точнее, Карнону. Согласно словам автора, он был «мягкосердечным» юношей.

— Страх тешится в груди королевства. Добрые души обеспечивают бедных правителей, особенно в обители зверей, — читает Дес.

Подсознательно большим пальцем провожу по чешуйкам на предплечье.

— Но Карнон рос одновременно и мягким, и сильным, по тому, как медведица может быть ласковой со своими медвежатами и злой с посторонними. Под его правлением, он принес истинную гармонию царству, в котором вспыхивало много гражданских войн многие века.

Дес закрывает книгу. Мой взгляд мечется между ней и ним.

— Стой, это все? — спрашиваю я. — О нем больше ничего не написано? О его безумии?

— Безумие Карнона объявилось слишком поздно, чтобы его запечатлели в такой старой книге.

— Как они могут писать, что он был добрым правителем? — возмущаюсь я. Он изнасиловал и заключал в тюрьмы множество женщин.

— Калли, — произносит тихо Дес, — мы с тобой в курсе, что монстрами не рождаются, они таковыми становятся.

Я это прекрасно знаю, но сейчас от этого появляется вкус горечи на задней стенке горла.

— История должна помнить, каким он был. — И указываю на предплечье; написанное в книге сильно западет в голову.

— Так и будет.

Вспышка гнева немного тает от его убеждения, но не могу все еще выкинуть безумные глаза Карнона из головы.

Славная, милая птичка, его голос эхом отдается изнутри.

Теперь думаю, что тайна, связанная с ним, начинает всплывать наружу. Карнон не единственный виновный; есть кто-то еще причастный к исчезновению мужчин. И что насчет Короля Фауны, что случилось с ним и его почерневшим сердцем? Что дала нам его смерть? Женщины все еще спят, а дети продолжают терроризировать других фейри. Какое бы темное заклинание не произнес Карнон, смерть не разорвала его.

— Смерть же разрушает чары? — спрашиваю я у Деса. Он изучает мое лицо, вероятно, пытаясь выяснить, что у меня на уме. Потому что только несколько секунд назад я готова была орать с вилами и факелом.

— Конечно, — наконец произносит он.

— Смерть Карнона их не разрушила.

— Не разрушила, — подтверждает он.

Мы вернулись к тому, где были неделю назад, когда я разглядывала глаза тех детей из гробов и не увидела в них ничего схожего с предполагаемым отцом. Только сейчас, зная, что тут замешен не один преступник и услышав о кротком нраве Короля Фауны…

Что, если Карнон не причастен к заклятию? Простая мысль о том, чтобы снять с плеч вину Карнона, вызывает тошнотворное ощущение. Я отодвигаю на задний план ненависть и все перевернутые воспоминания о времени, проведенном в заключении, и пытаюсь посмотреть на все свежим взглядом.

Когда я пришла к Королю Фауны, казалось, что со мной было два Карнона; один — безумный и как ни странно нежный, а другой — расчетливый и зловещий. Первый любил трогать мою кожу и шептать обещания насчет крыльев и чешуи, а второй же силой направлял темную магию мне в горло. Карнон мог перевоплощаться из одного типа в другого в мгновение ока, будто снимает или надевает куртку.

Меня, возможно, беспокоил дикий Карнон, странный чуткий правитель, который все еще был безумцем, но я боялась злобного Карнона, жестокого и предельно ясного.

Я всегда предполагала, что эти две стороны являлись двумя обличьями одной и той же феи, но вероятно… вероятно, здесь замешано что-то еще. Может ли быть, что в одной плоти Карнона уживались две разные личности, но как два таких различных начала оказались в одной плоти? Может, Дес убил изначального, безумного мужчину, который дал мне когти и чешую, но не того, кто пытался подчинить меня темной магией…

Я сама едва могу уловить идею мыслей, потому что, в большей степени, идея о двух разных существах в одном теле кажется для меня невозможной.

Но невозможно не тот термин, что описывает жизнь фейри.

Я пялюсь вниз на чешую и когти. Черт, эти самые черты не могут быть возможными. Люди просто так не могут превратиться в такое.