Ода чуждых земель (ЛП)

Она подходит к Десу, и целует его в каждую щеку. За ней также спускается Грин Мен, глаза которого устремлены на меня. Просто по тому, как он таращится, я могу чувствовать его страстную жажду. Желание каждого. Оно таится в воздухе, как духи; я для них что-то запретное, завидное, своего рода, табу.

Сколько рук желают провести по моей коже? Сколько лиц желает зарыться в мои волосы…? Мара может насладиться моментом с Десом, но он — мой, и ее подчиненные также могут пасть под мои чары.

— Мара, — говорит Десмонд, — это моя пара, Каллипсо Лиллис, одна из последних сирен.

Неохотно Мара отрывает взгляд от Деса и смотрит на меня. В глазах вспыхивает неподдельный интерес.

— Какая красота.

Комплимент, словно бальзам, который катализирует во мне жажду крови. Красота — это одна из немногих сил, которой я до сих пор владею в этом чуждом мне месте. Но где-то внутри меня этот комплимент начинает окисляться.

Ничего не ослабляет так женщину, как комплимент о ее красоте, шепчет мне разум.

Кладя руки мне на плечи, Мара притягивает меня к себе, целуя также в каждую щеку. За собой я слышу, как подданные втягивают воздух, и появляется чувство, что Мара только что нарушила этикет.

Потому что я — человек…

Она отпускает меня и выпрямляется.

— Десмонд просто счастливчик, что нашел себе такую драгоценность. А ты счастливица, что нашла себе в пару такого короля.

Скользкая, скользкая женщина. Ее слова не звучат, как оскорбление, но предложения сформулированы именно так, что касаются этой грани.

Медленно я одариваю ее легкой улыбкой.

— Вы слишком добры. — Это первый раз, когда я обращаюсь прямо к ней, после чего тронный зал затихает, услышав мой мелодичный голос.

Мара машет некоторым своим подданным.

— Прошу вас, покажите королю и королеве их покои, — приказывает она, не удосуживаясь дать возможность Грин Мену познакомиться с нами. Потом она говорит нам с Десом:

— Праздник начнется через час в Священных Садах. Жду с нетерпением увидеть вас там обоих.

ГЛАВА 21

Наконец-то мы остаемся одни в своих покоях. Почти каждая поверхность вокруг нас покрыта цветущими растениями. Они растут из горшков, свисают со стен и потолков, и из-за обилия здесь стоит сильный запах.

Комната цветет сама по себе, сделанная внутри одного из громадных деревьев, что окружают дворец. Над и под нами также расположены комнаты для остальной прибывшей с нами группы.

Кожа тускнеет, так как заставляю сирену вернуться к водным глубинам, запирая ее там. Я потираю руки, вспоминая все ее эгоистичные и испорченные мысли.

Дес приподнимает бровь.

— Я все еще ей должен.

Ага, сексуальные прихоти, которые сирена от него потребовала.

— Рано или поздно она вернется за твоим обещанием. — Я провожу руками по волосам, восстанавливая тело. — Почему ты хочешь вызволить сирену?

— Фейри как никто другой разбираются в движущей силе, — говорит Дес, складывая руки, когда облокачивается на пристенный столик. — Хочу, чтобы Мара увидела тебя на пике твоей свирепости.

Кого лучше натравить на нее, чем не мою сирену?

Я нервно вздыхаю. Мы здесь еще не больше часа, а ко мне уже присматриваются.

Добро пожаловать на Солнцестояние. Да начнется праздник.

***

К тому времени, как мы добираемся до Священных Садов, небо уже темное, и я чувствую себя в своей тарелке.

— Священные Сады, — бубню, когда проходим под цветущей шпалерой и входим на лесистую полянку. — Звучит так, будто какой-то подросток обозвал меня вагиной.

Дес ухмыляется подле меня:

— Безусловно, ангелочек. — Его глаза кажутся мне немного грустными. Интересно, думает ли он, как и я, о том, что потерял кучу времени, которое мы бы могли провести вместе наедине.

Как только входим в сад, который и не сильно выглядит иным, а скорее усеянным цветами лугом, окруженный изгородью и деревьями, внимание толпы переключается полностью на нас. Море незнакомых лиц пялятся на меня с Десом, и лишь только двоих могу распознать — Темпер и Малаки. Они, должно быть, прибыли незадолго до нас.

Дес ведет меня глубже в Священный Сад. Местность освещена танцующими волшебными огоньками и несколькими кострами. Здесь пахнет жасмином и дымом, пока с огненными, шипящими язычками пламя устремляется в усыпанное звездами небо.

Десмонд наклоняется ко мне, щекоча дыханием ухо.

— Тебе стоит вести себя приличественно…

— Ты только что сказал «приличественно»? — перебиваю я его. — Тебе сколько лет, восемьсот?

— … потому что, будучи Королем Ночи, — продолжает он, не обращая внимания, — от меня ожидают помощи в организации вечернего торжества, и ты, как моя пара, должна быть по мою сторону.

— Если бы только спросили моего мнения…, — говорю я, и на глаза попадается огромная бочка с вином. Нужно разобраться с первом пунктом времяпровождения на вечеринке.

Глаза Деса сияют, губы изгибаются в довольную улыбку.

— Просто предупреждаю, ангелочек: я снял нахальство с ручника, так что, если ты думаешь, что буду держать свои руки подальше от тебя и твоих очаровательных бусин, то тебе стоит быть помилее.

Я приподнимаю бровь.