Ода контрразведке

За дальними отрогами, где елки
над пламенем костра сомкнули круг,
уснули бородатые геологи,
разведчики непознанных наук.
Им брошенной оседлости не жалко,
им звездный камень снится без конца…
А в комнате у нас темно и жарко.
И слаженно колотятся сердца.
И я тебя целую до истомы.
И ты еще не веришь,
что с утра
в далекий край
я ухожу из дома
к ровесникам, уснувшим у костра.
О звездный камень!
Он открыт лишь в грезах.
Но нас не остановят, черт возьми,
ни тайны,
ни мотания,
ни грезы,
ни боль разлук…
И ты меня пойми.
Люби меня!
Ты голову уронишь.
Ты страсть мою вторую
не простишь.
Ты трижды меня за год похоронишь
и трижды
женской верой
воскресишь!
Но мы не скоро бросим ледорубы…
И потаенной полночью
навек
к твоим губам
прильнут чужие губы,
споткнется сердце, замедляя бег…
А где-то за далекими хребтами
я в этот миг стою над крутизной,
нашедший наконец-то
звездный камень,
сложивши руки-крылья за спиной.
И вдруг
в ночи,
торжественной и тихой,
едва забьется сердце невпопад,
я закричу
отчаянно и дико,
как лебеди подбитые кричат!
И крик заходит эхом по округе,
в ущелья руша камни и пески.
Я закричу —
и в небо вскину руки.
И сердце
разорвется
на куски!
… Степенная,
привыкшая к другому,
живущая в обхоленном краю,
забудешь ты пылающую комнату
и страсть неукрощенную мою.
Но в те года,
когда пройдут исканья,
когда помолодеет шар земной,
твой стройный сын
уйдет за звездным камнем
дорогами,
проторенными мной.
А возвратясь,
счастливый от успеха,
он вдруг тебе поведает с тоской
легенду
про блуждающее эхо…
И ты за сердце
схватишься рукой!

Приходилось хвататься за сердце и Барченко, еще во время своей первой экспедиции 1922 года. Вот как об этом рассказано в книге «Оккультисты Лубянки» (2006) Александром Андреевым и Василием Бережковым: «Когда к вечеру они добрались до чума Анны Васильевны, у A.B. Барченко сделался тяжелый сердечный приступ. Анна Васильевна взялась его вылечить. Он лежал на земле. Она встала у него в ногах, покрылась с ним длинным полотенцем, что-то шептала, делала какие-то манипуляции кинжалом. Затем резким движением направила кинжал на сердце A.B. Барченко. Тот почувствовал страшную боль в сердце. У него было ощущение, что он умирает, но он не умер, а заснул. Проспал всю ночь, а наутро встал бодрый, взвалил свой двухпудовый рюкзак и продолжил путь. В дальнейшем (по утверждению Э.М. Кондиайн) сердечные приступы у Барченко больше не повторялись».

Вскоре Барченко стал рассматриваться как возможная кандидатура для экспедиции в Тибет, на поиски таинственной Шамбалы.

Однако в Лхасу удалось проникнуть Якову Блюмкину, знаменитому чекисту и красному Джеймсу Бонду, сотруднику внешней разведки ИНО ОГПУ, который в свое время познакомил Бокия с Бехтеревым и Барченко и сотрудничал с секретной лабораторией спецотдела Бокия. Блюмкин присоединился к экспедиции Николая Рериха, продвигавшейся в то время по Индии, осенью 1925 года под видом монгольского ламы – об этом я подробно рассказывал в предыдущей книге. Олег Шишкин в своей книге «Битва за Гималаи. НКВД: магия и шпионаж» (1999) также утверждает, что Блюмкин принимал участие в экспедиции Николая Рериха.