Ода ночной рубашке

– Да ты во всем смотришься смешно, дружище! – съязвил Фил, – А кстати, где пижама моего размера? Эта мне велика!

– Вы и должны быть в пижаме большего размера. Это создает ощущение комфорта и уюта.

– Ты ведь не хочешь, чтобы тебе поджимало в стратегическом месте, Филли-бой? – засмеялся Джок, застегивая куртку пижамы.

– Эй, а где мои пижамные штаны? – заволновался Фил, глядя на свои ноги, чуть прикрытые ниже колена полосатым балахоном.

-Это ночная рубашка. Все, хватит, мальчики. Я хочу, чтобы вы встали вот здесь, а Томми будет  на кресле напротив вас. – Пес гавкнул  в подтверждение и посмотрел внимательно на своих визави

– Они что, будут стоять вдвоем в ночном белье? – ехидно спросил Сэмми, – Это заказ гей-журнала? Я не буду так сниматься. Это испортит мне имидж.

– Вы будете сниматься так, как я вам скажу, или вы не профессионал, – холодно проговорила фотограф и глянула на часы, – Начинаем!

Сэмми вышел из студии, хлопнув дверью. Фил и Джок приняли позы и дружно посмотрели на Томми. Дальше слышалось щелканье затвора и команды фотографа сменить позу или переодеться. Рабочая атмосфера воцарилась в студии, пока Томми не заскулил у двери в подсобку.

– Все  свободны. Отлично поработали, ребята! Завтра снимаем пляжные костюмы.

Ловушка

Автор: НАЙТОН

Господи, как же здесь пусто и холодно! На самом деле, я не ощущаю холода, но состояние именно такое. Я вообще ничего не чувствую – ни голода, ни жажды, ни боли. Ни-че-го. Так хочется уснуть. Или умереть...

Мила очнулась от дикого, душераздирающего крика и вдруг поняла, что кричала она сама. На часах – без четверти пять. Уснуть все равно не удастся. Лучше приготовить кофе покрепче и приниматься за работу. Осталось совсем немножко...

Иногда в этой звенящей, гнетущей тишине звучат голоса. Они произносят бессвязные фразы и затихают вдали. Это похоже на обрывки чужих мыслей. Мне кажется, или я схожу с ума?

Мила сделала последний стежок золотистым шелком на белоснежном батисте, закрепила нить и разложила результат своей работы на столе. Причудливый узор оплетал низкий вырез горловины и рассыпался диковинными цветами по подолу ночной сорочки. Кружевные рукава были вершиной ее мастерства. Нежно и одновременно соблазнительно. Идеальный вариант для новобрачной. Какая ирония – ее увлечение рукоделием теперь стало сродни проклятию.

Время от времени здесь появляются  люди, похожие на призраков. Они никогда не разговаривают со мной и исчезают так же внезапно, как появились. Сегодня я встретила юношу. Совсем еще мальчика. И...о Боже! – он заговорил со мной! Юноша сказал, что умирать больно...

Ее двадцать второй день рождения... Время неумолимо и беспощадно! Мила взяла со стола рамку и нежно погладила вставленное в нее фото. Юная рыжеволосая девушка с россыпью веснушек на носу казалась счастливой и беззаботной. Женщина смахнула непрошенную слезу и бережно вернула фотографию на место.

Почти десять. Пора...

Мамочка, я часто думаю о вас с папой. И о Сашке тоже. Не знаю, как так получилось, что я разом потеряла все, о чем мечтала, чем дорожила, что ценила больше жизни, к чему стремилась всей душей. Происходящее кажется глупым и нереальным. Я готова на все, лишь бы вырваться из своей гротескной тюрьмы и вернуться к старой жизни хоть на миг...

Мамуля, помнишь, ту ночнушку, которую ты начала шить для нашей с Сашей первой брачной ночи? Вот бы ее примерить!

– Добрый день, Людмила Исаковна! – молоденькая испуганная сестричка учтиво поздоровалась и приоткрыла дверь в палату. – Прошу вас, проходите.

– Как она сегодня? – спросила Мила на ходу. Глупый вопрос. Еще немного и все подумают, что она окончательно рехнулась. Девушка беспомощно развела руками и поправила одеяло, наполовину скрывавшее худое, изможденное тело.

– Найдите, пожалуйста, Ипатова и попросите его зайти минут через десять. А пока, если можно, оставьте нас наедине.