Одалиска

ЭДМУНД ПОЛЛИНГ, старик.

ТОРГОВЦЫ.

ПРИСПЕШНИКИ АПТОРПА.

ПОДРУЧНЫЕ ПАЛАЧА.

СОЛДАТЫ.

МУЗЫКАНТЫ.

Обрамлённый колоннадою двор. ДАНИЕЛЬ УОТЕРХАУЗ сидит на стуле среди спешащих и кричащих торговцев. Входит СЭР РИЧАРД АПТОРП с приказчиками, подручными и прихлебателями.

АПТОРП: Ба, кого я вижу! Никак доктор Даниель Уотерхауз!

УОТЕРХАУЗ: Рад встрече, сэр Ричард!

АПТОРП: На стуле, скажите на милость!

УОТЕРХАУЗ: День долог, сэр Ричард, у меня устали ноги.

АПТОРП: В таком случае лучше двигаться — для того и создана Биржа! Это храм Меркурия, не Сатурна!

УОТЕРХАУЗ: Вам кажется, что я угрюм, как Сатурн? Сатурн — Хронос, бог времени. Воистину сатурнианскую личность вы обретёте в Гуке, величайшем часовщике мира…

Входит голландец.

ГОЛЛАНДЕЦ: Сударь! Ваш Гук всему научился у нашего Гюйгенса!

Уходит.

УОТЕРХАУЗ: Разные народы чтят одних богов под разными именами. У греков был Хронос, у римлян — Сатурн. У голландцев — Гюйгенс, у нас — Гук.

АПТОРП: Коли не Сатурн, то кто вы такой, чтобы сидеть на стуле в угрюмом раздумье посреди Биржи?

УОТЕРХАУЗ: Я тот, кто рождён представлять семью при конце света и назван по самой тёмной из книг Библии, кто покинул Лондон с Чумой и въехал в него с Пожаром. Я провожал Дрейка Уотерхауза и короля Карла в мир иной и вот этими двумя руками положил в могилу голову Кромвеля!

АПТОРП: Вот тебе на! Сударь!

УОТЕРХАУЗ: В последнее время я замечен в Уайтхолле, где брожу весь в чёрном, наводя страх на придворных.

АПТОРП: Что привело Плутона в храм Меркурия?

Входит еврей.

ЕВРЕЙ: Простите, сеньор, простите, где здесь tablero?

Уходит.

АПТОРП: Он видит, что у вас есть Стул, и любопытствует, где Стол.

УОТЕРХАУЗ: В таком случае он сказал бы mesa. Возможно, его интересует banca, конторка.

АПТОРП: Все, кроме вас, сидящие здесь на стульях, сидят за конторками. Он хочет знать, куда подевалась ваша.

УОТЕРХАУЗ: Я хотел сказать, возможно, он ищет банковскую контору.

АПТОРП: То есть меня?

УОТЕРХАУЗ: Банк — новый титул, который вы присвоили своей златокузнечной лавке, не так ли?

АПТОРП: Да, но почему в таком случае он не спросил обо мне?

УОТЕРХАУЗ: Сеньор! Будьте любезны, на минуточку.

Еврей возвращается с бумажкой.

ЕВРЕЙ: Вот такая, вот такая!

АПТОРП: Что там у него? Я без очков.

УОТЕРХАУЗ: Он начертил то, в чём натурфилософ узнал бы декартову координатную плоскость, а вы — ведомость, и накарябал в одном столбце слова, в другом — числа.

АПТОРП: Tablero! Он ищет доску, на которой записывают названия товаров.

ЕВРЕЙ: Товары! Да!

УОТЕРХАУЗ: Прах меня побери, она за углом! Он что, слеп?!

АПТОРП: Рабби, не обижайтесь на сварливость моего друга, ибо он властелин подземного царства и славится своим норовом. Здесь, в храме Меркурия, всё движется; знания и сведения циркулируют подобно текущей воде, о которой говорится в Притчах. Однако вы совершили ошибку, обратив вопрос к Плутону, божеству тайн. Зачем здесь Плутон? Это своего рода загадка; я сам изумился, увидев его здесь, и подумал, будто гляжу на призрак.

УОТЕРХАУЗ: Tablero вон там.

ЕВРЕЙ: И это всё?!

АПТОРП: Вы из Амстердама?

ЕВРЕЙ: Да.

АПТОРП: Сколько товаров записано на tablero в Амстердаме?

ЕВРЕЙ: Вот столько.

Пишет.

АПТОРП: Даниель, что он там написал?

УОТЕРХАУЗ: Пятьсот пятьдесят.

АПТОРП: Боже, храни Англию. У голландцев на tablero почти шестьсот наименований, а у нас тут дощечка с несколькими десятками.

УОТЕРХАУЗ: Немудрено, что он её не узнал.

Еврей уходит в направлении дощечки, сетуя и закатывая глаза.

АПТОРП (приспешнику): Ступай за этим когеном и выясни, что он задумал: ему что-то известно.

Приспешник уходит.

УОТЕРХАУЗ: Так кто из нас божество тайн?

АПТОРП: Вы, ибо до сих пор не объяснили мне, зачем здесь сидите.

УОТЕРХАУЗ: Как властелин Аида я обычно сижу на троне в колодце, где души умерших кружат, подобно сухим листьям. Сегодня утром, покинув Грешем-колледж, я направлялся по Бишопсгейт, когда взгляд мой случайно упал меж колонн Биржи. Она была пуста, но ветер носил средь конторок листки, брошенные торговцами, словно вихрь палой листвы. Я ошибочно счёл, что оказался в аду, и воссел на привычное место.

АПТОРП: Ваша манера выражаться утомительна.

Входит маркиз Равенскарский в роскошном одеянии.

РАВЕНСКАР: «Гипотеза вихрей подавляется многими трудностями»!

УОТЕРХАУЗ: Боже, храни короля, милорд!

АПТОРП: Боже, храни короля… и разрази плутов, говорящих загадками, милорд!

УОТЕРХАУЗ: Излишне клясть Плутона.

РАВЕНСКАР: Он клянёт меня, Даниель, за болтовню о вихрях.

АПТОРП: Загадка разрешилась. Ибо теперь я вижу, что вы условились здесь встретиться. А поскольку вы говорите о вихрях, милорд, я заключаю, что цель вашей встречи философическая.