Одаренные искрой

— Мони, — взяла за руки парня Киви, — я давно знаю о твоих чувствах ко мне. И спасибо, что ты тут со мной, — ласково улыбнулась она растерянному парню.

— Как скучно, — высказалась Элания, за что получила тычок в бок от Линди с сопровождающим «Тсссшшш…»

— Ну, а еще у меня мечта появилась недавно, — веселее продолжил Мони, когда мы уже решили, что их «откровения не откровения» уже закончились, — Если я смогу попасть на практику, то хочу стать сильным, как наши наследники или как Райан. Такие самоуверенные.

— А я завидую и мне плохо от этого, — продолжила Киви, тяжело вздыхая, — Я завидую Элании, а недавно начала завидовать Орисе. Я ведь из деревни и у меня нет этой красоты и хрупкой фигуры. Да много чего нет. Я не хочу завидовать, но иначе не выходит… — девушка высказала все спешно, также спешно залилась румянцем и совсем опустила голову и плечи.

— Дура, — обозвала ее Элания, ни разу не соврав, — Знала бы ты, как тяжело жить в стенах дворца. Постоянные шепотки, никому не веришь, все норовят узнать о тебе любую подробность. Любую зацепку. Ты не можешь даже спать, как тебе вздумается. Ты же будущая королева! Ты должна дышать величием, лежать с величием, от твоего взгляда люди должны желать упасть на колени. Я бы многое отдала, Киви, за твою жизнь. Ориса, а ты? Ты же скрываешь что-то такое… Что-то, ради чего мы все под запретом разглашения тайн. Это ведь из-за тебя шоколад, да?

Настала моя очередь, поняла я. Я долго готовилась и думала над речью, но сейчас словно все заученное выбили из головы. Но в отличие от Крона, передо мной сидели люди, которые были мне приятны. Давай, Ори, не трусь! Они поймут. Должны понять. Ну же!

— Я, — голос сорвался, мне пришлось успокаивать свое дыхание. Отвела взгляд в сторону реки, набрала воздуха побольше и продолжила, — Я, Ориса Дезант. Не состоявшаяся убийца и мятежница в двойном размере. Я предала тех, кто верил мне, бежала, как преступница…

Моя речь казалось, заглушила даже шум реки. Я говорила и говорила, рассказывала все. Все, с чего началась моя история. Все, что умела и творила в прошлом. Я пролила слезы, когда вспоминала Лиру. Я ненавидела, когда вспоминала Висану. Я не помню, когда Райан пересел ближе и обнял меня, укладывая мою голову себе на плечо и гладя по волосам. Когда я закончила, я не посмела смотреть на друзей, спрятавшись в объятиях Райана. Единственного, в ком была уверена. Он не отвернулся от меня. Теперь пришла его очередь.

— Ни для кого не секрет, что я беглый герцог, племянник покойного короля Вертании Арнольда, — протянул он, напрягаясь, — Но я, к сожалению, состоявшийся убийца, — оглушил парень, я дернулась, пытаясь отшатнуться, но тот лишь сильнее прижал меня к себе. Будто просил утешения у меня и поддержки, и я не посмела отказать.

Кажется, Линди выругалась, взяв пример с принцессы.

— Энджи Кениар, — закрывая глаза и целуя меня в лоб, проговорил герцог, пока я тряслась от страха, — Я любил ее даже сильнее, чем смог полюбить Эланию. Первая любовь такая, всегда более яркая. Когда я похоронил свою семью, я отрезал все, что связывало меня с прошлой жизнью. Переехал во дворец и существовал там, стараясь забыть об утрате. И мне почти удалось выкинуть из головы прошлое и начать жить заново. Только потом выяснилось, кто были те мятежники, которые дали указание нашей якобы служанке. Это была семья Кениар.

Энджи все знала. Но совершила непростительную ошибку. Она полюбила меня и боялась за меня. Глупая девчонка, если бы она тогда не сорвала меня в ту ночь на свидание, то никого из свидетелей не осталось бы, и она была бы сейчас жива.

Я никогда не испытывал добрых чувств к Арнольду и своему двоюродному брату Крису. Они были чрезмерно жестокими. И жестокость их не знала границ. Семью Кениар должны были приговорить к казни через суд, но королю захотелось поиграть, — тяжелый вздох и герцог трясется не то от гнева, не то от страха перед воспоминаниями, лишь сильнее прижимаясь ко мне, — Ее семью убили, выставили будто это был мятеж, а Энджи… Ее они держали в темнице почти три месяца. Когда наступил день моего рождения, Арнольд сказал, что смог, наконец, преподнести своему любимому племяннику воистину щедрый дар.

Она была привязана к кровати, вымыта и одета, как наложница. Она уже не была так чиста и невинна, как я ее помнил. Она даже не молила меня. Она не могла. Ей вырезали язык, видимо, когда взяли в плен. Она даже не плакала. Маленькая Энджи. Что я мог сделать?! Ори, что я мог для нее сделать?! Она бы не сбежала даже с моей помощью. Я знал, что она проживет недолго, проживет короткую, ужасную жизнь!