Одаренный: магистр (СИ)

Стравинский не знал про Кристалл, как и остальные — никто вообще не знал про Кристалл, кроме Императора и магистров, — но лишних вопросов задавать не стал. Нужно вернуть — вернем. Его исполнительность меня удивляла. Старик Гарх натаскал их очень хорошо.

Видение вскоре померкло, облако растаяло под напором порывистого ветра.

Мы некоторое время размышляли, куда следует идти, потом все же решили в сторону, где показалась иллюзия. Неровные потоки силы, идущие именно оттуда, как бы говорили, что решение верное.

Шли молча, сиюминутно оглядываясь. Мир был незнаком, и все здесь, хоть и на первый взгляд походило на знакомые вещи, при ближайшем рассмотрении становилось иным. Деревья внезапно оказывались живыми, их ветки провожали нас скрипом, камни переползали дорогу, а трава то и дело шевелилась и угрожающе шипела.

Однако постепенно мы привыкли и к этому необычному пейзажу. Я решил начать разговор, потому что слушать вой ветра, похожий на волчий не было уже никаких сил.

— Кстати, а кем раньше был Гарх?- спросил я, когда наш отряд вышел к ущелью. — Что-то раньше я его не видел и не замечал.

— Верно, — улыбнулся Стравинский. — Его никто не замечал. Потому что раньше его и не было.

— Как это?

Объяснение главы клана Огненных Василисков только добавило тумана.

— Он — накопитель общего опыта Клана.

И вновь мой вопросительный взгляд заставил улыбнуться Стравинского.

— В истории Клана было множество старейшин, которые не руководили им, но хранили мудрость — с помощью фамильного артефакта. В какой-то момент мы поняли, что артефакт — это наша сила, и наша слабость одновременно. Вся вековая мудрость Клана может в один момент исчезнуть — если артефакт разобьется или его украдут. И поэтому Гарх, наш нынешний старейшина, придумал то, что ты и видел. Он оцифровал всю мудрость клана и внедрил к себе в мозг, с помощью высоких технологий.

От удивления я даже открыл рот.

— Это как искусственный интеллект⁈

— Что-то типа того, — кивнул Стравинский. — И едва у нас это получилось, пусть и с некоторыми преобразованиями внешнего вида мудреца, мы открыли кое-что интересное.

— И что же? — мне стало любопытно.

— Гарху открылась способность предвидеть будущее.

— С помощь математического анализа… — внезапно понял я.

— Верно, — кивнул глава Клана. — Математический анализ, векторные развития, вероятности и прочие мудреные вещи. Помноженные на опыт клана все эти инструменты дали то, что мы имеем. Поэтому мы все верим Гарху безоговорочно. Все его пророчества сбывались. Он знает, как сделать правильно. Поэтому если он скажет нам всем прыгнуть в огонь — мы это немедленно и сделаем, потом что знаем, что это единственное верное решение для клана.

— Охренеть! — только и смог вымолвить я.

В голове с трудом укладывалось то, о чем мне сейчас поведал Стравинский. Но удивление мое быстро прошло, когда одни из солдат клана сказал:

— Смотрите!

Мы подошли к чему-то, что я едва ли мог объяснить. На ровном, как могильная плита, каменном плато, размером с несколько футбольных полей, располагался какой-то огромный нарост. Назвать его зданием не повернулся бы язык.

Но все же это было именно здание, или точней, крепость.

Нарушая все мыслимые законы физики и геометрии, отвратительная в своей архитектуре, кощунственная одним своим фактов существования, эта крепость могла быть создана только умом безумным, и весьма сильным. Пласты черной скалы словно были расплавлены и текли вниз, образуя наросты. И сила, которая использовалась для этого творения, была такой же отвратительной и мерзкой.

— Некротическая сила, — прошептал Стравинский, сморщившись.

Верно. Она самая. И чтобы создать эту крепость понадобилось ее очень много. Невероятно много. Даже сложно представить, какие именно количества жертв нужны, чтобы сотворить такое. Погибшие не одной войны. Умершие не в одной эпидемии. И ведь кто-то собирал эту силу, погружался в этот мрак и черноту, пронизанную болью, страхом, безнадежностью…

Мне стало не по себе.

Но едва мы пригляделись, как почувствовали и еще кое-что.

Тугая и плотная волна силы шла от того места, на которое мы выбрались. И эта сила была мне знакома. Стравинский тоже вздрогнул, признав в ней потоки, родные с самого младенчества, когда он впервые почувствовал в себе Дар.

Поблизости был Кристалл Отчизны, создающий эти потоки. В этом не было ни капли сомнения. А это значило только одно.

— Мы пришли в логово Буреслава, — прошептал я.

Как пробраться в крепость я не представлял. Наверняка там защита такого порядка, что не проскочит и муха. Пробивать ее захочет разве что полный безумец. Что тогда делать? Возвращаться назад?

Конечно, можно было успокаивать себя тем, что мы нашли логово врага. И собрать огромную армию, чтобы потом вновь вернуться сюда и попытаться уничтожить Буреслава. Но если он к этому времени первый начнет атаку? Или поменяет место дислокации?

— Мы должны войти внутрь, — произнес вдруг Стравинский.

— Что⁈ Нет! Это опасно! Настоящее самоубийство! — ответил я.

В глазах парня я видел, что думает он о том же, о чем и я. Уходить с пустыми руками Стравинский не хотел.