Одаренный

— Чтобы доказать тождественность этих выражений, достаточно построить две модели и их сравнить. Делайте.

Такую задачу я делал не один раз, только дома. Память моего старого серийника была строго ограниченной, и чтобы втиснуть туда необходимые плетения, их приходилось преобразовывать к магической нормальной форме. Так они места меньше занимали.

Группа заелозила мышками и защелкала клавишами. Я не присоединился к общей имитации бурной умственной деательности, смотря на доску. Так, так и так, а если… Ладно, займусь, как все, не надо выделяться. Я только нашарил мышь, еще не оторвавшись от доски…

— Вам скучно, господин Апраксин? — ядовито спросил Пресветлый.

— Нет, Трифон Степанович…

— Задача сама себя не решит. Делайте работу. Или вы предпочитаете доказать это по-другому?

Прежний Апраксин лишь кивнул бы скромно, и съежился под уничтожающим взглядом препода. Но у меня был другой характер.

— Могу и по-другому, — с вызовом сказал я.

Группа с недоумением уставилась на меня, а у зубрилки Боева аж очки округлились. Хотя они и так были круглыми. А что без диоптрий — ну это уже мелочи, он их таскал для понта. Пережиток невозможности медицины исправить зрение, чем успешно занимались волхвы-целители.

— Прошу вас, — издевательским тоном пригласил меня к доске препод. — Только имейте в виду, сегодняшняя практическая работа выполняется на оценку, которая окажет влияние на результаты экзамена. Так что те, кто делают, как я сказал, свои «хор» и «удов» получат, а вот вы — я еще посмотрю.

Эх, дядя, слаб ты по сравнению с нашим Грибом по вышке, которого боялись не в пример больше. И в вузе я успешно прошел полтора десятка разных математик, вынесенных в допразделы, по всем у меня была пятерка. А что творил носитель…

— Хорошо, — я вышел к доске и взял стилус.

— А вы что бездельничаете? Час закончится, и я соберу ваши результаты, — прикрикнул на группу Пресветлый. — Кто не успеет, тот получит свое. У вас осталось сорок минут!

Народ еще усерднее заелозил мышками. Ну а я прикоснулся к доске…

Из меня формулы летели на доску со скоростью принтера. Справился я за три минуты, и в конце концов в результате вышла вторая последовательность, короткая и красивая, хоть в серийник загоняй. Я подчеркнул ее двумя линиями и поставил жирную точку. Ну это конечно больше похоже на хулиганство, но вызов принят.

— Да, господин Апраксин, я не ожидал, — немного разочарованно произнес препод, внимательно следивший за моими выкладками. — Свою четверку вы получили.

Я демонстративно отряхнул руки, как от мела — в мое время интерактивных досок не было. Только линолеум, только мел и тряпка — только хардкор.

— Можно решить еще короче, — сказал я. — Через мерности высшего порядка…

— Хотите «неуд», Апраксин? Этого я вам еще не давал, это проходится в конце второго курса. Все, свободны, садитесь.

Я пожал плечами и прошел за свою парту.

— Все видели? — обратился препод к группе. — Вот вам и домашнее задание. Пошевелите немного извилинами и принесете мне преобразования. Каждый получит свою последовательность, можете не облизываться от предвкушения халявы, господа!

По аудитории пронесся полувздох-полустон.

— Раз Апраксин задрал планку, будете ее брать, — продолжил Пресветлый. — Ничего, посидите пару часиков дома с учебниками, полезно для развития. Тем более это входит в программу обучения изначально. Я вас не заставлял это делать, учитывая…

Тут он запнулся. Да ладно, говори уж «умственные способности», чего там.

— В общем, все поняли? А вы, господин Апраксин, попрактикуйтесь пока. Задание вы выполнили, но практическую часть никто не отменял.

Я вздохнул, и углубился в графическое моделирование. Вот гад, поставил бы просто «хорошо» и отпустил с миром…

Тем не менее, учитывая опыт работы, я успел сделать и графическое представление М-последовательности.

— Все, время вышло! Сбрасываем мне все, что вы там намалевали.

И тут прозвенел звонок.

— Сидеть! — скомандовал Пресветлый. — Звонок — для преподавателя, а не для студента. Кто скинул — перерыв пять минут.

Ура! Можно хоть немного перевести дух за дверью. Я пошел следом за своими одногруппниками, толпой ломанувшимися к двери.

— Апраксин, подождите! — остановил меня Пресветлый.

Ну вот те раз, а вот те и два. «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться…». Я поставил уже занесенную для шага ногу на пол и повернулся к назойливому преподу.

— У меня есть к вам предложение, господин Апраксин! — сказал мне Пресветлый, угрожающе блестя лысиной.

Я с трудом подавил вопрос «интимное?».

— Какое, Трофим Степанович?

— Как вы смотрите принять участие в студенческой конференции техноволхвов? Секция математической волшбы. Мне как раз не хватает одного первокурсника.

— Да я как бы…

— «Отл» по теорволшбе и экзамен автоматом, — посулил мне Пресветлый.

А собственно, почему бы и нет? Заработаю баллы за научную внеклассную работу, да еще и не придется учить чертовы формулы, по сравнению с которыми зубная боль — наслаждение.

— Согласен, — сказал я, глядя в поблескивающие от профессиональной алчности глаза препода.

— Хорошо. Я подберу вам тему доклада, — удовлетворенно кивнул он.