Одаренный

Так называлось особо убойное заклинание, которое на свою беду намайнили кудесники, да забыли засекретить. После его применения мозги превращались в жидкое однородное содержимое, как будто в голову засунули блендер и хорошенько подержали.

— Тем более по правилам студенческой дуэли подобное запрещено, — продолжил он.

— Да знаю я, знаю, — поморщился я. — И не собирался.

— А что собирался?

Я зашептал ему на ухо свой особо коварный план. Когда я закончил, он согнулся пополам от смеха.

— Тебе еще из ада не звонили и не просили консультации? — спросил он в перерыве между хрюками.

— Не, Чернобог, видимо, отдыхает после сытного обеда из душ грешников.

— Я бы на его месте… — начал было Васька.

— Не сглазь, — оборвал я его. — Он реален и может появиться, когда его не просят.

— Насколько я знаю, его в последний раз видели больше века назад, когда он подбивал некоторых свергнуть батюшку-царя.

— Никогда не знаешь планов этих высших сущностей, — сказал я. — Так, давай обговорим детали…

Все студенческие дуэли по правилам проводились на физкультурном поле за Школой, которое здесь называлось по-старорежимному гимнастическим. Обычно на нем гоняли мяч, поэтому стертую ногами студентов разметку пришлось обновлять заново под командованием распорядителя дуэли, которым был назначен граф Ледащев, пятикурсник.

А зрителей-то, зрителей! На такой бесплатный цирк сбежалась, похоже, вся школа — трибуны были набиты битком. Я невольно поежился — не люблю выступать перед залом, а тут целый стадион. Зрелища им подавай! Причем эти малолетние животные основательно запаслись выпивкой и закуской — через одного с высокими картонными стаканами «Квас Митроха» и пакеты с попкорном. Судя по величине и того и другого, народ настроился на долгую вечеринку. А зря, она будет короткой. Так что орать «Шайбу, шайбу!» им не придется.

— Напоминаю правила! — сказал Ледащев. — Выстрел единственный. Допускается использование нелетальных заклинаний не выше Первого уровня, не больше четырех М-последовательностей в выстреле. Проверка будет проведена секундантами противников непосредственно перед занятием огневого рубежа. А сейчас предъявите ваше оружие к осмотру.

Я пожал плечами и достал свой новенький серийник. Перед дуэлью я успел его перепрограммировать — да что там программировать, всего-навсего профиль залить через смарт — так что он пробился в базе как мой старый аппарат. У Донцова был как раз такой, стандартная гражданская модель.

Ледащев достал калибрационную панель, по очереди отстрелял серийники в тестовом режиме и довольно кивнул. Здесь я мухлевать не стал, параметры, в том числе мощность, действительно были идентичными — запись будет вестись непрерывно, в том числе и детекторами М-поля. Хотя не только в серийниках дело, а в уровне владения силой. Серийник усиливает силу самого волшебника, а вот с этим…

— Готовьтесь, господа, — махнул рукой Ледащев, отпуская нас на исходные.

Ну а теперь мой черед. Заклинания выбирались индивидуально и в любой последовательности. У меня есть четыре, как и у противника. Ну-ка, попробую я знаменитую чуйку, выручавшую меня не раз. Если соединить мои врожденные способности и приобретенные от носителя… Я закрыл глаза и вызвал состояние Просветления.

Все понятно. Меня решили уделать двумя разрешенными, несмертельными, но сильными заклинаниями, на грани Первого и Второго уровней. И зная немного своего врага, начнет от именно с атакующих заклинаний. Мне пришли образы Воздушного Кулака и Малой Молнии. Не обязательно в этом порядке, но это как раз расслабляющие удары, хотя, как сказать… При прямом попадании Воздушного Кулака я буду долго ходить и охать, держась за ребра, если не будет остановки сердца. Правда, оно может наступить и от Молнии, и чаще, чем думают — полицейское заклинание, заменяющее тазер, используется в редких случаях. Дальше что? Ну понятно, разновидность Малого Щита, с зацепами или без, чтобы ослабить возможную ответку, а потом не останавливаясь переход в атаку, и, как мне подсказывает чуйка, это будет Костолом. С Донцова станется, он может добавить модификаторы на позвоночник. Это, конечно, будет означать намерения в покушении на убийство, но никогда не следует мерять противника по себе, дураков на свете больше, чем думают. Потом будет хныкать «я не зна-ал!» и ковырять в носу, надеясь на прощение вместо каторги за убийство по неосторожности. Но жертве в деревянном ящике будет уже пофиг. Не дадим ему такого шанса.