Одарённые

Оказалось, он совсем рядом, стоит только протянуть руку – и вот он. И я протянула руку, вроде бы нащупала его грудь. Воин перехватил мою ладонь, его пальцы чувствовались совсем ледяными. Я шагнула к нему ближе. Он дрожал.

– Все не отлично. Ты замерз.

Я накинула на него найденный шарф. Вряд ли он спасет от холода, но лучше, чем совсем ничего. Воин протянул руку и крепко меня обнял. Я не возражала, конечно, нет. Сейчас это казалось таким глупым. Мартина трясло, я гладила его спину, нам нужен был этот момент.

– Вот теперь мне почти тепло.

– Врешь.

– Ага! Так и знал, что ты мысли читаешь!

– Это все еще эмоции, Ароктийский, – я улыбнулась. – Все дело в расхождении эмоций со словами. Знаешь, когда человек говорит спокойно, даже равнодушно, а внутри у него такая буря, что страшно.

– Так и думал, что ваши с Психом многозначительные гляделки на самом деле ерунда и вы так нагнетаете обстановку.

Мне почти стало жарко.

– Может, ты поднимешь меня? Если это и в самом деле тальмариновые ограничители, образующие замкнутое пространство, они должны быть как-то замаскированы. Может, они наверху, чтобы труднее было найти? Потому если ты меня поднимешь…

– Хочешь, чтобы я надорвался?

– Ты…

– Да шучу я, шучу! Тут такое дело… это ты у нас коротышка, а я высокий и статный. И до потолка рукой достаю легко. И там тоже ничего, – легко сообщил он и от этой самой легкости стало не по себе. – Но мы выберемся, ага.

– Мой рост – выше среднего, – пробормотала я.

– Самообман – опасная вещь.

Дальше мы искали уже вместе, пытаясь друг друга согреть. Но поиски проходили без энтузиазма, мы уже все здесь обшарили, и не один раз. Тальмариновые ограничители кто-то спрятал надежно. И зачем, интересно? Раз ловушка готовилась для меня. Мне никакие ограничители не нужны, у меня и магии-то нет. Значит, некто предполагал, что я буду не одна. Я и хотела взять с собой Алекса. Интересно, как на нашем месте рассуждал бы он? Наверняка легко нашел бы выход.

Нам придется дождаться момента, когда нас хватятся. Мне не хотелось о таком думать, но какой у нас еще выбор? Воин совсем замерз, даже наша близость не спасала. Его трясло все сильнее, он опирался на меня уже почти полностью. Садиться на ледяную землю нельзя, надо двигаться, но делать это уже не получалось. Мне казалось, я не замёрзла так сильно, как Мартин, но мои руки едва шевелились. Силы внезапно покинули меня, уступая место апатии. Глаза, которые я упорно держала открытыми, ломило от царящей вокруг темноты. Хотелось поддаться и опустить веки, а потом счастливо обмякнуть в объятиях Воина. Но я знала, делать этого категорически нельзя.

Умные мысли не помогли, вскоре мы осели на землю.

– Эй, – прошептал Воин. – А каково это вообще? Постоянно знать, что чувствуют другие люди.

– Так себе, – призналась я. – Я к этому привыкла, конечно, мне уже не по себе, когда я ничего не ощущаю… как с Алексом. Но иногда мне хочется отключать дар, пропускать некоторые моменты, понимаешь?

– Не-а.

– Больно знать, когда дорогой тебе человек вдруг интересуется кем-то другим. Другой. Может, и интерес-то мимолетный, нормальный и сам по себе мало что значит… а выходит, что значит он даже слишком много. И об этом нельзя не думать.

– Значит, вот почему ты такая вся отстраненная. Боишься.

– Да.

– Знаешь… когда ты решила пичкать себя успокоительным отваром, который потом скормила мне, это было верным решением. У тебя заметные проблемы с головой, Альмар.

Надо же, он еще способен шутить!

– Удивительно, но даже сейчас ты тот еще засранец, Ароктийский!

– Главное – не изменять себе, – тут же согласился он. – А насчет паранойи скажу тебе одно – никуда ты от нее не денешься. Ну не вижу я чужих чувств, и что с того? Бояться я тоже могу и не подпускать к себе никого. И дар тут не при чем.

– А советник еще хотел, чтобы мы все друзьями стали, – фыркнула я. – Даже если у тебя, всего такого уверенного в себе, проблемы, что говорить об остальных?

– А я давно говорил – мы кучка людей, у которых ничего общего.

Мы замолчали ненадолго.

– Ты не прав. У нас много общего, – нарушила я тишину.

– У вас – может быть. Но не у меня с вами.

– Кто бы сомневался, ты считаешь себя самым особенным!

– А я и есть особенный, – порадовал он.

– Нет. Ты ухватился за возможность, которую предоставил советник, точно так же, как сделали это и остальные. Ни у кого из нас не было вариантов, то есть… пока я уверена только насчет пятерых.

– И кто же выделился?

– Арастан. Возможно. Из нас всех он кажется самым… благополучным.

– Кто, Нервостан? Кажется, от холода у тебя и мозги промерзли, Кудряха. Или ты и в самом деле облысела? – он попытался пощупать мои волосы, но движения Воина стали заторможенными и ленивыми, он так и уронил на меня слабую руку.