Одд к Ключ времени

По толщине рукоять булавы отлично помещалась в ладони. В длину она была с локоть взрослого человека. А толстый ее конец – размером с кошачью голову (если в ваших местах водятся кошки с пуд весом), украшенный сложным резным рисунком, в котором угадывались какие-то песьеголовые чудища со змеиным хвостом и драконы со светящимися в темноте изумрудными глазами. Во всяком случае, у них были широкие перепончатые крылья и, судя по виду, прескверный характер, отличающий всякого уважающего себя дракона.

Трудно даже представить, сколько булава пролежала под землей, пока ее волею случая не нашел Одд. Ведь для того, чтобы оказаться в глубине под горой, она должна была когда-то упасть на дно древнего океана, который исчез бессчетные тысячелетия назад. А это означало, что кто-то должен был давным-давно придумать и сделать ее, а потом оказаться там и уронить в воду, прежде чем толстые слои ила покроют таинственный артефакт, затвердев от времени, вода отступит, и придонные скалы превратятся в лесистые склоны Яттерданда…

Кем был этот неведомый гений? Что делал и что стало с ним самим?

На эти вопросы Одд даже приблизительно не мог ответить, но надеялся, что ответ найдется когда-нибудь сам. Как и ответ на мучивший его вопрос: что ему делать дальше? Оставаться с дикарями? Попытать счастья и повернуть диски наугад, рискуя снова оказаться в руках у орков или еще где похуже?

Когда он думал об этом, незаметно засыпая после ужина в теплых шкурах вблизи уютно потрескивающего костра, то ему в голову приходили и совершенно другие мысли, почти видения – зыбкие, но явственные, оставляющие глубокий след на сердце… Вот он, взрослый и сильный, стоит у входа родовой пещеры, всматриваясь в закат, разлившийся над долиной. Великий вождь племени Хум. Муж и отец. Мудрый всеведущий Ыдд Песчаная Кожа, как все называли его теперь. Письменность – первое, что будет основано им! Письменность и законы, записанные на языке Хум, понятные каждому человеку его народа. Он научит их строить теплые прочные дома, мельницы, сеять хлеб, разводить скот. Научит добывать руду и уголь в толще горы. Его народ будет великим и сильным. Он будет обладать знанием, записанным на века. А сам он, похищенный у родных мальчишка, тощий раб подземного короля, прибившийся к племени волею судьбы, спасаясь от чудовищ, пришедших убить его в темноте, станет легендой. Основой тысяч счастливых жизней…

Но какой-то невидимый крепкий якорь тянул его обратно, и мыслями он возвращался к своему покинутому дому, который еще не построен. К матери, которой еще предстоит родиться. Он – песчинка в руках времени. И песчинка эта создана для того, чтобы сломать зубья огромной грохочущей машины рабства и тысячелетнего страха. Он нужен своему миру и своему времени. Его жизнь больше не принадлежит ему. Ему нужно найти способ вернуться и сделать то, что он должен сделать!

***

Чтобы случайно не сдвинуть кольца, Одд обмотал рукоять булавы кожаным ремнем. Но, понимая, что раньше или позже он сделает это – намеренно или случайно – мальчик взял за привычку всюду носить с собой самое необходимое, которое может ему понадобиться в неизвестном месте и времени. На ремнях за плечами или у его ног на привале всегда находился кожаный мешок с теплым свитером (уроки бабушки не пропали даром, хотя свитер из козьего подшерстка получился не с первого раза и выглядел, мягко говоря, не лучшим образом), вяленым мясом, флягой воды и набором для разведения огня. Под меховой курткой – острый обсидиановый нож и веревка в пятьдесят локтей вокруг пояса.

Технологии каменного века были по большей части настолько примитивны, что даже то немногое, что знал Одд, стало настоящим кладезем для приютившего его племени. Смутная вера в то, что его пребывание здесь не пройдет для народа бесследно, оправдалась. Благодаря этим знаниям очень скоро племя Хум стало самым богатым и сильным в долине. Но Одд этого уже не увидел, отправившись дальше в свое путешествие по реке времени. Это был не его мир и не его войны.

***

Однажды в хижине глубокой ночью уже на пороге весны Одду приснился страшный сон, будто он оказался среди бескрайней, залитой солнцем равнины голубой воды. Волна накатывала за волной, накрывая его с головой, слепя глаза солью. Булава и одежда тянули вниз, но пальцы намертво вцепились в холодный металл, он никак не мог разжать их, опускаясь все глубже и уже не находя сил вынырнуть на поверхность. Теперь он, сдавленный водяной толщей, медленно опускался на серое холодное дно, где никто не найдет его до конца времен… Когда дыхание уже перехватило и он готов был впустить воду в рвущуюся от боли грудь, из придонных камней сложилось уродливое смеющееся лицо: снизу на него смотрел огромный уродливый орк, обнаживший зубы, чтобы проглотить свою барахтающуюся жертву. Мальчик проснулся от ужаса и ощущения тяжести, сдавившей грудь.