Одеяло. Подушка. Ревность (СИ)

Плавной и совершенно легкой походкой бродя по узким коридорам храма, Томоэ насвистывал себе под нос причудливую песенку, ведомую только ему одному. Звуки складно преображались в мелодичную мелодию, словно такая и на самом деле была, однако настроение, на удивление хорошее — ночь с опытной тануки дала о себе знать чувством удовлетворения — позволяло импровизировать и сочинять на ходу.

Мысли о несмышленой и наивной человеческой девчонке не покидали его голову, посему только на улице «Красных фонарей» он мог хоть чуть-чуть, но забыться и избавиться от них, погрузившись в свой собственный мир. Тануки его была похожа на Момодзоно, что доставило удовольствие вдвойне, давая отличную возможность фантазии разыграться не на шутку.

Томоэ вновь вздохнул и прикрыл фиалковые глаза, искренне надеясь, что никакой екай или же глупый смертный не испортит его воистину хорошее настроение, посещающее настолько редко, что его можно записывать в календарь, дабы знать, когда можно праздновать такое событие.

И вот, снова проходя через очередную дверь, лис дернул белым треугольным ухом и напряженно замер. На секунду ему показалось, что он что-то слышал — он проходил как раз мимо комнаты Момодзоно, посему слегка засомневался в собственном слухе. Мало ли просто ночь очень хорошо дала о себе знать и теперь не отпускает?

Наклонившись чуть ближе — убедиться в этом не помешает — Томоэ навострил ухо, вслушиваясь в каждый шорох и пытаясь обуздать чувство растерянности и неверия, которые застигли его врасплох.

— Мидзуки, ты, блин, куда суешь? — крик Нанами, перебивший собственные мысли, заставил напрячь все мышцы — ее тяжелое и сбивчивое дыхание было отчетливо слышно даже ему.

— В дырку! — громко ответил этот поганый змей, и Томоэ перекосило.

Внезапно захотелось выбить эту злосчастную дверь, что на данный момент служила преградой и наорать на обоих, однако глупое тело не слушалось, словно приклеенное к полу — он не мог осознать то, что на данный момент слышал.

Они что, с ума сошли?

— Какую дырку? Тут всего лишь одна! — задыхаясь от злости, крикнула в ответ Момодзоно, заставляя стоящих, сидящих или же, в крайнем случае, лежащих живых существ вздрогнуть от такой громкости.

Черт, они в любом случае сошли с ума.

— Две, — протестующие пробубнил Мидзуки.

Именно сейчас Томоэ, как никогда, всей сущностью желал убить это «священное животное» или, по крайней мере, хотя бы связать его мерзкий хвост в тугой узел и выбросить в открытое море, напоследок привязав веревкой к камню — и то слишком милосердно получится.

— Покажи пальцем, где ты видишь вторую?

Что?

Что? Что?

И лицо Томоэ, как только до него дошел весь смысл сказанного, исказила гримаса ужаса. Какого черта он сейчас стоит и бездействует? Какого черта происходит? Какого черта он не врывается, дабы надрать этим малолетним извращенцам зады? Какого черта он не разворачивается, чтобы уйти? И какого черта его мертвое демоническое сердце просто разрывается от чувства ревности?

Он просто… не может до конца осознать?

— Вот…

— Да она же маленькая! Ты туда не просунешь! — прикрикнула Момодзоно.

Томоэ, пораженно отшатнувшись, прикрыл ладонью рот, с ужасом смотря на деревянную и совсем хрупкую дверь — если ударит, то снесет с петлей.

— О, вот вторая, туда-то я точно без проблем влезу! — счастливо воскликнул Мидзуки, радостно хихикнув.

Ноги внезапно подкосились — казалось, еще бы одна секунда и он был бы на полу. Однако он сильный и независимый демон, который относиться ко всему с холодом и поступает разумно — разве не так? Столь подобное проявление слабости плохо ударит по репутации, но он ничего не мог сделать с удивлением и шоком, что охватили целиком и полностью. Странное чувство в груди, которое он тщательно подавлял, заставило, нет, вытеснило все то хорошее настроение, оставляя лишь неприятный осадок.

Какого черта он творит? Надо это немедленно прекращать! Эти…

— Давай уже поскорее, я хочу уже кончить с этим делом! — недовольно крикнула Нанами.

… Чертовы…

— Все. Последний раз, — чуть ли не задыхаясь от утомления, буркнул змей, — Вот и все!

… Извращенцы…

— Уф, — так же устало протянула Нанами и, немного отдышавшись, продолжила, — Еще раз вставим в нав…

… Злой и до ужаса красный Томоэ с силой ударил по двери — та с треском и громким хлопком впечаталась в стену — наконец поборов свой ступор. Ярость закипала в крови, побуждая убийственное желание разорвать недоделанного змея на клочки.

Однако взору… предстала совсем запыхавшаяся Нанами с одеялом на ногах и наволочкой от подушки в руках. По ее взгляду можно было легко понять, что она крайне удивлена таким вот «эффектным» появлением хранителя.

О Мидзуки можно даже и промолчать — тому вообще было все равно.

— О, Томоэ, а мы тут пододеяльник в одеяло заправляли, а сейчас будем подушку в наволочку запихивать, — «проснулась» Момодзоно и с милой улыбкой похлопала ладошкой по полу, мило приглашая сесть рядом и присоединится к их весьма «интересному» занятию.