Одень свою семью в вельвет и коттон

Я думал, что «Шарлотка» – ресторан, а оказалось, это забегаловка. Никаких столов, одни табуреты вокруг стойки в форме подковы. Мы заказали гамбургеры повару в бумажному колпаке. Пока он их готовил, Энн достала несколько фотографий своего бультерьера. Она профессиональный фотограф, поэтому у нее получились портреты, а не просто снимки. Вот пес выглядывает из-за занавески. А вот пес сидит в кресле, совсем как человек, поглаживая лапой живот. Кажется, его зовут, Гарри.

Когда Энн не снимает свою собаку, она летает по всей стране, выполняя заказы для разных журналов. Накануне она вернулась из Бостона, где фотографировала пожарного по фамилии Бастардо. «Это бастард, и еще ов конце, – рассказывала она. – Смешно, правда?»

Хью рассказал ей о своих соседях в Нормандии. Их фамилия звучит как «жареная задница», но, если не говоришь по-французски, трудно понять, в чем шутка.

– Через черточку пишется, да? – поинтересовалась Энн. – Типа, мисс Жареная вышла замуж за мистера Задницу, или все пишется одним словом?

– Одним, – ответил Хью.

Решив, что разговор некоторое время будет крутиться вокруг этой темы, я решил внести и свою лепту, вспомнив о некоей миссис Бронсон Чарльз, с которой познакомился в Техасе на этой неделе. Будь она помоложе, я бы задумался не о ней, а о ее родителях, которым, вероятно, казалось, что они очень остроумны. Но Бронсон Чарльз было семьдесят лет, а фамилия ей досталась от мужа. Так что это было не смешно, а просто странно: благовоспитанная матрона и киногерои, у которых все перепуталось – пол, имена и характеры. Как, например, у застенчивого парня по имени Тейлор Элизабет.

Энн и Хью познакомились в колледже, и когда принесли наши гамбургеры, они стали вспоминать людей, с которыми учились. «Как этого мальчика звали? Ну, который учился на художественном факультете, Майк или, может, Марк? Он еще встречался с Карен. По-моему, ее звали Карен. Или Кимберли. Ну, ты знаешь, о ком я говорю».

Такой разговор может тянуться часами. За ним Можно не следить, но терпеть его приходится. Я смотрел прямо перед собой, наблюдая, как повар со сломанным носом выкладывает сыр на гамбургеры, а Потом чуть-чуть повернулся влево и начал прислушиваться к разговору двух мужчин, сидевших напротив. В них чувствовалась усталость людей, которые не могут себе позволить выйти на пенсию и будут тянуть лямку, как рабочие лошади, покуда не откинут копыта. На одном из мужчин была футболка с надписью «Флорида», а на другом – шерстяной свитер грубой вязки и толстые вельветовые брюки, как будто погода по ту сторону бутылки с кетчупом была совсем другой. На коленях у него лежала куртка, а перед ним на прилавке стояла пустая чашка из-под кофе и валялась газета. «Про червей читал?» – спросил он.

Он имел в виду контейнер с нематодами – крохотными червями, – недавно обнаруженный на равнине в Техасе. Их забросили в космос на корабле, предназначенном для уничтожения, но им загадочным образом удалось пережить взрыв. Мужчина в свитере потер подбородок и уставился в пространство. «Я вот думал, мы бы эту загадку могли решить в момент, – сказал он. – Если бы только…если бы только заставить этих тварей говорить».

Это прозвучало дико, но я вспомнил, что во время суда над О. Дж. Симпсоном думал то же самое об Аките. «Вызвать ее как свидетеля. А мы послушаем, что она нам расскажет». Мысли вроде этой на какой-то миг кажутся вполне логичными, уместными как единственно возможное решение проблемы, больше никому не пришедшее в голову.

Мужчина в футболке задумался.

– Ну, – сказал он, – даже если бы черви и заговорили, толку бы от этого не было. Ты что, забыл, они же в банке.

– Пожалуй, ты прав.

Мужчины встали, чтобы рассчитаться, и пока они дошли до двери, их места уже заняли другие люди, не знакомые друг другу, – мужчина в элегантном костюме и женщина, которая, не успев сесть, тут же начала что-то читать, кажется, сценарий. Справа от меня Хью решил, что их одноклассницу звали не Карен и не Кимберли, а Кэтрин. Пока я подслушивал разговор соседей, Энн заказала мне кусок пирога. Когда я взял вилку, объяснила мне, что начинать есть пирог надо с верхней хрустящей корочки, постепенно вгрызаясь внутрь.

– А напоследок должен остаться краешек, и на него ты должен загадать желание, – сказала она. – Тебе что, никто никогда этого не говорил?

– Повтори, что ты сказала, пожалуйста.