Одержимая (СИ)

Я недоверчиво хмыкнула. Сейчас это казалось совершенно невозможным. Поколебавшись, все же задала вопрос, который сейчас волновал гораздо больше:

— Здесь ведь держат и кого-то еще, правда? Я слышала ночью звуки.

— Да, вчера вечером нам пришлось перевести в одну из камер еще одного новообращенного, — подтвердил Эрбин. — Хочешь узнать, кто это?

— Не особо, — я усмехнулась. — Больше интересует другое: с ним вы так же безжалостны?

— Это не безжалостность, — Эрбин оставил тело женщины прислоненным к стене и снова вошел в камеру. Приблизился ко мне и напряженно уставился в мое лицо. — Хочешь знать, что бывает с теми, жажду которых не контролируют в этот период?

— И что же? — лениво спросила я.

— Когда они снова начинают себя осознавать, то часто сходят с ума. Вспоминают то, что творили в этот месяц, и это не дает им покоя. Это касается тех, кто в достаточной мере обладает моральными качествами. Таких, как ты.

— Моральные качества? — я расхохоталась. Сейчас моральные качества меньшее, что заботило. — Какая глупость!

— Так тебе кажется сейчас, — он вздохнул и потер лоб. — Но поверь, я видел, в каком состоянии потом находятся новообращенные, схожие по складу характера с тобой. Они не могут простить себе, что на их совести столько загубленных жизней, не могут простить той жестокости, с которой все это совершали.

— Но ведь есть и другие, правда?

Я вспомнила о существе в одной из соседних камер. Уж оно-то вряд ли станет испытывать угрызения совести, когда вновь обретет себя! Даже захотелось стать на него похожей.

— Да, но такие вампиры совершенно неконтролируемы и их приходится умерщвлять, — жестко проговорил Эрбин и по моей спине невольно пробежал холодок. — Так что то, что ты принимаешь за безжалостность, на самом деле необходимость. Мы следим, чтобы новообращенные не переступали черту. А если и переступали, то делали выводы из своих поступков. Хочу тебя похвалить, — его голос смягчился. — Далеко не все новообращенные так быстро усваивают то, что необходимо. Как правило, одним трупом дело не обходится.

В этот момент я уловила жуткий вой, приглушенный стенами, а потом рычание. Невольно напряглась и в упор посмотрела на Эрбина.

— Похоже, у моего товарища по несчастью все сегодня прошло не так гладко.

Наставник к чему-то прислушался, потом быстро двинулся к двери.

— Прости, нужна моя помощь.

— Кто-то из наставников плохо справляется со своими обязанностями? — не удержалась я от издевательской реплики. — Не могут справиться с новообращенным?

— Скорее, им трудно удержаться от того, чтобы не потакать его желаниям, — хмуро бросил Эрбин, а меня вдруг опалила догадка, вызвавшая странные эмоции. А ведь я считала, что утратила возможность их испытывать.

— Речь о Гилере?! — я вскочила с кровати и неуверенно сделала пару шагов к двери, где застыл Эрбин, замерший при моем вопросе. — А тот новообращенный — Энний?

Наставник медленно развернулся и пытливо вгляделся в мое лицо.

— Для тебя это сейчас имеет какое-то значение? — с некоторым удивлением спросил он. — Обычно на второй стадии все привязанности утрачивают смысл.

— Не знаю…

Внутри творилось нечто странное, чему сама не могла дать объяснения. Но то, что безразличной я не осталась, это однозначно.

— Мне пора!

Эрбин резко тряхнул головой и вышел из комнаты, послышался звук задвигаемого засова.

Я тут же кинулась к двери и прислонилась к ней ухом. Напряженно вслушивалась в происходящее поблизости. Крик новообращенного вампира, который еще ночью я воспринимала отстраненно, теперь волновал сильнее, чем могла представить. Меня тянуло туда. Хотелось помочь, поддержать. Я поразилась тому, что могу сейчас испытывать такие эмоции.

А еще накатывала холодная ярость от осознания того, что рядом с ним ОНА. Гилера. Клыки невольно удлинялись, а рот оскаливался в гримасе ярости. Возникло желание крушить все, ломать, пробить эту стену, и я лишь чудом удержалась на месте. Не знаю, сумела бы преодолеть это все, не напои меня Властелин своей кровью, сделавшей процесс перерождения более осмысленным. Или превратилась бы в зверя, как и Энний сейчас?

Нащупала мысленную связь с ним и все внутри взорвалось чужой болью.

Ему плохо. Жажда мучает еще сильнее, чем меня, а подавлять инстинкты он не может. В таком состоянии он даже не заметил, что я забралась в его разум и теперь вижу его глазами.

Вижу два изувеченных распотрошенных тела на каменном полу, Гилеру, напрасно пытающуюся успокоить Энния. Он бросается даже на нее и ей с трудом удается сдерживать его. И это несмотря на огромную силу, которой наверняка обладает двухтысячелетняя вампирша!

— Дай мне еще! — прошипел он, отталкивая ее и кружа вокруг мертвых тел, что больше не могли удовлетворить его жажду.

— Нельзя, мой мальчик, — она попыталась говорить спокойно, но голос дрогнул. — Ты должен научиться себя контролировать.

— Если ты немедленно не дашь мне то, чего я хочу, я больше никогда не позволю тебе коснуться меня! — его голос звенел от ярости.

Энний, как и я, хватался за соломинку, чтобы получить желаемое. Играл на слабостях наставника.