Одержимая страстью

— Люди, я вас прошу, вы же не хотите неприятностей? — я решила надавить на чувство ответственности, ведь не могли же такое сотворить безголовые люди, и они, скорее всего, должны понимать, что за изнасилование в нашей стране предусмотрено уголовное наказание. — А если вы меня не отпустите, то я вам их устрою.

«Это что сейчас было? — спрашиваю уже сама себя. — Ты что, Лена, им угрожаешь? Лежа голой невесть где, ты пытаешься им угрожать? Ну, ты точно нездоровая на голову».

— О чем она бормочет, териидАт [так называют прислужниц принца]? — спрашивает мужской голос, видимо, обращаясь к кому-то.

«Что значит, бормочу? — тут же хотела спросить обладателя столько проникновенного голоса. — Интересно, кто это? На голос босса совсем не похоже. Может, кто из сотрудников решил пошутить? Но я почти каждого знаю в лицо, недаром же работаю в отделе кадров, и этот голос точно слышу впервые».

— Господин, все было сделано, как вы велели, — слышу возле самой головы нежный девичий голос.

Меня будто током пронзает, когда я снова ощущаю невнятную трепещущую внутри панику. Я все эти голоса слышу впервые, и это до жути пугает.

— Тогда нужно добавить кОксуса [наркотическое вещество] больше, сделай каплю ей на кончик языка.

Этот голос сводит меня с ума. Я не хочу его слушать, потому что от его тембра мурашки разбегаются по моему телу, и кажется, что каждый волосок встает дыбом.

— Не-е-ет, не-е-ет, — мотаю я головой, когда к моим губам прикасаются тонкие пальцы, — ничего не надо мне капать!

Но неожиданно мою голову берут в тиски еще одни руки. Господи, сколько же их тут? Я теперь в полном плену, без возможности сопротивляться. Только зубы крепче сжала, чтобы рот не смогли открыть, но моим надеждам суждено было рассыпаться в пух и прах. На щеки сильно надавили, и я от боли открыла рот. Тут же на кончик языка что-то капнули, и я уже приготовилась выплюнуть эту гадость, когда прохладные пальцы плотно сжали мои губы, не давая свершить задуманное.

«Все это дурацкий сон, такого не может быть со мной, — пыталась уговорить я себя, — чем же я могла прогневить вселенную, что мне достались такие испытания?»

Я на миг ушла в себя и даже не сразу заметила, что с моего лица соскользнула повязка, и теперь я смотрю в желтое небо. Это желтое небо так красиво расцветает разными радужными красками, что в душе наступает покой от созерцания прекрасного. И все это чувство эйфории спускается вниз и концентрируется в области живота, скручиваясь в тугой узел ЖЕЛАНИЯ? Откуда оно появляется?

Чуть приподнимаю голову, отрывая ее от твердой поверхности, и украдкой вращаю глазами по сторонам, пока не встречаюсь взглядом с янтарными глазами мужчины, что стоит между моих раскинутых в стороны ног. Во рту мгновенно пересохло, когда эти самые глаза хищно сузились.

— Она совсем ничего не понимает? — вскидывает мужчина бровь, а я уже с жадностью и интересом рассматриваю это сексуальное тело, словно вылепленное умелыми руками скульптора.

Загорелая кожа, отливающая бронзой, покрывает сплошь перекатывающиеся от малейшего движения мышцы, ни жиринки. Широкий разворот плеч и мускулистые руки с дорожками выпуклых вен, овивающих руки, привели меня в неописуемый восторг. Ну, условно говоря, как и весь он сам, начиная от макушки и заканчивая выпирающим из-под белой повязки детородным органом. Я облизнула пересохшие губы.

«Да наш директор и в подметки не годится этому богу секса», — пронеслось в голове, и мне не показалось, я даже бедрами повела от желания почувствовать на себе его руки.

— О-о-о, — мужчина сложил чуть припухшие губы трубочкой и теперь уже глядел на меня с интересом. — Смотрю, не такие уж и чистые прислужницы у нашего императора.

Он нарочито медленно провел указательным пальцем, украшенным массивной печаткой, между моих грудей, а я лишь на миг задержала на них взгляд, понимая, что с ними что-то не то. Но палец мужчины, скользя дальше вниз, отвлек от посторонних мыслей, зафиксировав внимание на себе.

Я шумно вдохнула в себя вдруг ставший вязким воздух, когда он коснулся самого чувствительного места на моем теле, а когда он надавил и чуть сжал между пальцами холмик клитора, из горла вырвался стон.

— Готова, значит, — криво усмехается он и смотрит поверх моей головы.

Он делает пальцами знак, и практически в ту же секунду рядом с ним появляется чернокожий мужчина.

— Кто ты? — выталкиваю изо рта вопрос, на который и не особо уже хочу получить ответ.

Осознание происходящего приходит медленно, и теперь я уже не могу сказать с точностью, что я не сплю. Это, скорее всего, сон, и я решила не сопротивляться, потому что просыпаться уже совсем не хочется, хочется продолжения.

В голове туманом расползаются мысли, а вот чувственность тела, наоборот, достигает максимума.

— Ида, слушай, — бархатистый баритон ласкает слух, и по его интонации понимаю, что он обращается ко мне.

Ида [приближенная прислужница Императора], почему он меня так называет? Все же где-то в подсознании плескаются мысли о том, что это не сон, и что, скорее всего, я сейчас нахожусь в ловушке у сектантов.