Одержимость

Балконная дверь открылась, и вышел Самаэль, одетый лишь в халат. Его губы соблазнительно изогнулись, когда он увидел меня обнажённую в воде, и я ощутила пульсацию его магии на своей коже.

— Вот ты где, моя ужасающая невеста, — он сбросил халат, и мой взгляд скользнул по его идеальному телу воина и мощным рукам.

Я высунула из воды пальчик ноги.

— Присоединяйся. У меня есть шампанское.

Будучи таким же обнажённым, как и я, он скользнул в ванну со мной. Он начал подвигаться ближе, и в этот самый момент яркая вспышка света заставила меня повернуть голову.

Бок о бок с Самаэлем я смотрела, как разноцветные фейерверки взрываются на небе — алые, золотые, голубые как река, а некоторые были цвета шампанского, которое мы пили.

Я не видела фейерверков с самого детства и рассмеялась при виде такого зрелища.

— Откуда они взялись?

Он лукаво улыбнулся и слегка пожал плечом.

— Я знаю одного парня.

Я моргнула.

— Это организовал ты? Ангел-демон смерти… который был сотворён тысячелетия назад из первобытных облаков звёздной пыли как небесный бич зла… организовал фейерверки для вечеринки?

Он подвинулся ближе ко мне, обняв руками за шею.

— Как ты запомнила эту фразу в точности?

Я фыркнула.

— Ты постоянно её повторяешь.

— О, точно, потому что я скучный. Ну, может, я и скучный, но я обзавёлся новыми друзьями в смертном мире.

— Ты реально наслаждаешься этой новой жизнью, да?

— Естественно.

Но когда фейерверки стихли, его глаза оставались прикованными ко мне. И когда его взгляд снова скользнул по моему телу, радужки сделались абсолютно чёрными. Каждый раз, когда у него появлялось такое выражение, между нами как будто проносился горячий разряд молнии.

Самаэль оказался между моих ног, а его взгляд медленно скользнул по моему обнажённому телу. Он запустил пальцы в мои волосы и запрокинул мне голову, завладев моим ртом в свирепом поцелуе. Я поцеловала его в ответ, лаская его язык.

Он заставлял меня гореть жарко, как летнее солнце.

Люди думали, что смерть — это плохо, а жизнь — хорошо, но в смерти могло быть милосердие, а в желании выжить — безжалостность. Две эти вещи шли в комплекте, как Самаэль и я.

«И мы будем жить вместе, как прекрасные, милосердные и безжалостные монстры».

Самаэль отстранился от поцелуя, куснув мою нижнюю губу, затем опустил голову и снова посмотрел на моё обнажённое тело.

— Я подумываю разбить ещё один сад в Аллее Дикаря, — пробормотал он, не отрываясь от моей шеи. — У детей, живущих поблизости, мало места для игр на свежем воздухе. И может, наши дети тоже могли бы играть там.

Я улыбнулась ему, и во мне взбурлила радость. Видимо, когда мы вместе, мы были не такими уж монструозными.

Конец