Одержимость

Я оперся руками о прилавок и кивнул Чендлеру.

— Мы с Пэйдж упакуем её сегодня.

— Пэйдж?

— Да, у тебя ещё остались коробки для перевозки? — спросил я, не упуская его замешательство. Он хотел узнать, почему Пэйдж смотрела на меня так, как он хотел, чтобы она смотрела на него.

— Да, они в подсобке, я покажу…

— Я сама, — вмешалась Пэйдж с озорной улыбкой, её глаза лучились весельем.

Мы оба игнорировали взгляды Чендлера, пока она выходила из-за прилавка. Пэйдж взяла меня за руку, и вся кровь в моей голове ускорилась и запульсировала, когда я наклонился и поцеловал в её губы.

— Я никогда больше не заставлю тебя волноваться, — прошептал я так, чтобы услышала только она.

Пэйдж толкнула меня бедром и улыбнулась.

— Пойдем, я покажу тебе, где лежит оборудование для упаковки.

Она проводила меня в студию и показала, где что лежит. Я попросил её отключить сигнализацию на запасном выходе для Кирана, и она, кажется, не возражала, что он здесь. К тому времени, как она отключила сигнализацию, я всё успел упаковать.

Пэйдж встала передо мной, наклонив голову, и я взял её руку.

— Я боялась, что напугала тебя.

— Этого не случится. Я должен был тебе написать, но побоялся надавить на тебя, — я поднял её подбородок.

— Пожалуйста, дави на меня всеми средствами, — улыбнулась она. — Я знаю, это тяжело, потому что ново. Время прошло, вещи изменились, но это всё ещё просто ты и я.

Конечно, мы могли притвориться, будто ничего не произошло. Всё изменилось. Пэйдж стала хрупкой, а я ужасно боялся сломать её, но пока её глаза искали мой взгляд, я мог понимать, о чем она говорила. Под всей этой хренью… были только мы — я и она — и начать с нуля было невозможно. Я наклонился и провел носом по изгибу её шеи. Я вдохнул запах дождя и стирального порошка. Это всё ещё была Пэйдж. Аромат и улыбка, цвет и душа, и пока я проводил губами по её щеке, потом носу и, наконец, рту, я целовал девушку, которую всегда любил.

Я отклонился, чтобы видеть её глаза.

— Я не хочу начинать сначала, я всё ещё люблю тебя. Тебя девятилетней давности и нынешнюю тебя.

Она нервно выдохнула:

— Мне нравится, что ты знаешь не очень яркие места моей души и всё ещё любишь меня, несмотря на это.

— Из-за них я люблю тебя ещё больше, — я сжал её руку, и воодушевление практически заполнило её глаза. — Я не могу думать, когда ты так на меня смотришь.

— Как? — она слегка наклонила голову и нахмурилась.

— Твои глаза. Любой оттенок сожаления… нерешительности, и всё исчезает. Всё, что я вижу, это ты. Ты смотришь на меня так, будто ничего кроме меня не важно.

Она посмотрела мне прямо в глаза своими уверенными ярко-голубыми глазами.

— Для меня ты — всё.

21

— Так вы, ребята, теперь вместе? — Лана легко накрутила на палочки лапшу Ло-Мейн.

После того как Деклан уехал из «Галереи», и я пришла домой вечером, в моей голове всё ещё плыло. Мы с Декланом упаковали картину, а с помощью Кирана процесс прошел слишком быстро. Он начался в одну секунду, а в следующую уже закончился. Губ Деклана мне было мало, и как бы мне ни нравился Киран, я хотела, чтобы он остался снаружи.

— Пэйдж? — захихикала Лана. — Ты меня слышала?

Быть на седьмом небе — побочный эффект поцелуев Деклана, его рот обещал многое, его прикосновения обещали грех и освобождение, нежное и грубое. Я хотела его всего. Я поднесла кончики пальцев к губам — они всё ещё горели.

Я кивнула.

— Да.

— Да, вы вместе, или да, ты меня слышала? — Она поднесла ещё один большой завиток лапши ко рту.

— Да. Мы вместе. Снова. — Я улыбнулась и покачала головой. — Это безумие?

— Нет, если это делает тебя счастливой. Я просто рада, что вы, ребята, со всем справляетесь. Это полезно. Особенно после того, через что вы оба прошли. Что изменилось с прошлой ночи?

Мы с Ланой ужинали вчера в необычном ресторане, в который её однажды водил один из её многочисленных завоеваний. Всё, что заказывалось, бралось прямо из огорода шефа. Место было маленьким, домашним, казалось, будто мы ужинаем в доме какого-то незнакомца. Всего четыре столика, очень эксклюзивно. Оказалось, Лана лично знала шеф-повара. Мы немного поговорили о Деклане, но потом всё затихло. Когда он не написал мне, я была уверена, что он решил отступить. Я думала, может быть, он был не готов. Но сегодня в «Галерее» всё было как раньше. Мы смеялись и улыбались, дразнились и флиртовали. Его брат наблюдал за нами с огромной улыбкой на лице. Мы больше не были детьми, и наблюдать за нами новыми… должно быть, интересно.

— Я не могу сказать точно, Лана, но сегодня что-то щёлкнуло. Мы… Мы любим друг друга, и это одновременно ново для нас и не ново. Понимаешь, это безумие, мы начинаем нуля, или просто продолжаем? — я поковыряла лапшу палочками. В моем животе было полно бабочек, и есть не хотелось.

— Я говорю: к чёрту! Делайте и то, и другое. — Губы Ланы растянулись в широкой улыбке, и я рассмеялась.

— И то и другое?

— Ты ешь, я буду говорить. — Она подтолкнула ближе мою тарелку и уставилась на меня. — Ешь.

Я снова взяла палочки, скрутила лапшу в шарик и положила его в рот. Лана одобрительно кивнула.