Одержимость

Амрита вздрогнула. Она вспомнила прошедшую ночь и поняла, какую ужасную ошибку совершила. Но сделанного не воротишь. Не в ее силах изменить то, что узнала о себе и Минкс. Боже, какая она дура, что поддалась! Минкс не настаивала, и Амрита помнила об этом. Но также она знала, что всю оставшуюся жизнь будет жалеть о временном помутнении рассудка, произошедшим с ней пару ночей назад. Амрита решила больше никогда не уступать. И вот Минкс снова пытается обольстить ее.

Амрита попыталась все объяснить, но Минкс ласково прикрыла ей рот ладонью:

— Ш-ш-ш, молчи лучше, иначе все испортишь. Знаешь, где я была прошлой ночью? Никогда не догадаешься!

Амрита еще глубже зарылась в постель. Она молчала. Она знала, что сегодня утром не избежать общения с Минкс. В ней начало подниматься негодование.

Минкс мерила шагами комнату, размахивая рукой, в которой держала сигарету:

— Хорошая моя, после стольких лет я чувствую странное умиротворение. Я ощутила близость Всевышнего. Гуляя под звездами, на небе я увидела знак. В тот же час я отправилась к Кали Мата Мандир. Я хотела прикоснуться к Деви и благодарю ее за то, что она подарила мне тебя. Мои молитвы услышаны. Цветов и кокосов было недостаточно для жертвоприношения. Я купила козу. Пуджари уже отправился спать, я разбудила его и сказала: «Жертва должна быть принесена сегодня. Без промедления, пятьсот рупий», и он бы принес в жертву и собственного ребенка. Когда лилась кровь — все еще густая и горячая, я погрузила в нее руки. Я звонила в церковные колокола и танцевала. Пуджари подумал, что я сошла с ума. В каком-то смысле так и было — я схожу с ума по тебе.

От этих слов Амриту начало мутить, больше всего ей хотелось оказаться далеко-далеко отсюда, но слова Минкс продолжали терзать ее слух:

— Я поклялась сделать большое пожертвование храму. Но мне не терпелось построить свое личное святилище. В поисках каменщика я пошла в ближайшую деревню. В убогих хижинах все спали. Меня гнали прочь как прокаженную. Видишь, девочка, как несколько строк могут сделать нормального человека безумцем? Мне нужно было пустить деньги на ветер. Вскоре сам сарпанч поднялся с постели и помог мне. Я хотела построить святилище из мрамора. Но оно ведь не простояло бы вечно. Мы собрали немного камней и покрасили их белой известью. Я написала на куске дерева стих в твою честь. Мы два часа работали над постройкой, прежде чем я вернулась домой.

Амрита не вымолвила ни слова. Ее глаза остекленели, сознание отключалось. Минкс продолжала мерить шагами комнату с горящим взглядом, она возбужденно продолжала:

— Когда-нибудь я построю великолепный мраморный храм на этом месте. Это будет храм для тех, кто любит… так же, как я. И все из-за тебя. Это будет храм любви.

Амрита медленно поднялась с кровати, кутаясь в покрывало.

— Минкс, — произнесла она, стараясь говорить ровно. — Я должна тебе что-то сказать.

— Да?

— То, что случилось, было ошибкой. Я совершила ошибку. Я не люблю тебя.

Минкс неожиданно бухнулась Амрите в ноги.

— Не говори так. Никогда так не говори… Понимаешь? Не желаю никогда слышать эти ужасные слова. Ложь. Все ложь. Мы с тобой знаем правду. Мы узнали ее вместе. Не бойся ее. Не было никакой ошибки… Ты слышишь? — Она сорвалась на крик, Амрита вжалась в угол, закрыв уши.

Минкс хватала ее за руки, повторяя «я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя».

Пол был холодным и пыльным. Амрита почувствовала, как вздрагивает от пылких поцелуев Минкс, которыми та покрывала каждый сантиметр ее нагого тела. Она одной рукой прикрыла грудь, другая скользнула к низу живота. Минкс оттолкнула ее руки, полностью обнажая ее. Амрита всхлипнула. Минкс целовала ее глаза со словами:

— Я поклоняюсь тебе. Ты моя богиня, моя Деви. Я живу для тебя. Я умру для тебя. — Минкс обнимала ее, зарывалась лицом в ее грудь.

Она отвела Амриту в ванную. В воде плавали лепестки роз, воздух наполнялся сладким ароматом. Минкс погрузила Амриту в теплую, ароматную воду и разделась. Амрита закрыла глаза. Она не хотела видеть шрамы Минкс. Та вошла в воду и легла рядом, обнимая и нежно поливая водой ее тело.

— Прекрасно, правда? Тебе хорошо? Тебе нравится? — Она целовала ее мокрые губы, ее язык проник в рот Амриты.