Одержимость

Лёша открыл дверь, и Оля влетела в спальню. Она смотрела на меня, на то как я демонстративно поправляю волосы, потом перевела взгляд на Лёшу, на его прокушенную губу и замахнулась чтобы дать пощёчину, но Никитин перехватил ее руку.

— Без скандалов. Не здесь и не сейчас.

— Без скандалов? Ты…ты сукин сын, Никитин. Ты все это время трахал мне мозги. Ты и эта…эта…сучка. У меня за спиной вы…

Я улыбалась, мне нравился ошарашенный взгляд Никитина и Олины глаза навыкате, которые казалось повылазят из орбит.

— Успокойся, мы просто разговаривали. Приди в себя.

— Да неужели. А за губу тебя кто укусил?

— Я подрался, если ты не помнишь.

Мне начал нравится этот фарс. Если Никитину удастся ее снова убедить я сниму перед ним шляпу. Оля переводила взгляд с меня на него.

— Зачем вы заперли дверь?

— Эта истерика ни к чему. Мы хотели поговорить. Оля, иди к гостям, ты пьяна. Поговорим, когда протрезвеешь. Пусть Женя вызовет тебе такси.

Она вдруг разревелась и повисла у него на шее.

— Лёша…прости меня, пожалуйста.

Я попятилась к двери и наткнулась на Женьку.

— Ну что мелкая попала под раздачу?

Я кивнула, с горечью понимая, что шах и мат не удался. Из-за дуры Оли и Никитина, который упорно цеплялся за их отношения.

— Жень, вызови и мне такси. Домой хочу.

— Давай отвезу, — предложил он, провожая меня к двери.

— От тебя водкой прет за версту, менты загребут, а я без документов. Но спасибо за предложение.

Женя несколько секунд смотрел мне в глаза.

— Вы не родственники, да?

Я усмехнулась и послала ему воздушный поцелуй. В этот момент дверь в спальне с грохотом распахнулась, и я услышала истерический вопль Оли:

— Побежишь за ней больше никогда не приходи, никогда понял? Лёша!

Я как раз выскочила на улицу из подъезда и тормознула такси. Никитин нагнал меня, когда я собиралась залезть на заднее сидение, дёрнул за руку и потащил к своей машине.

— А Оля? — не удержалась я.

Он не ответил, молча открыл передо мной переднюю дверцу, и я села, закусив нижнюю губу. Сердце колотилось, как бешеное. Лёша обернулся ко мне, и я вздрогнула от его взгляда.

— Нет больше Оли — есть ты, и я хочу в этом разобраться. Сейчас.

Так же в полной тишине мы поднялись домой и когда он открыл передо мной дверь я шагнула в квартиру, услышала, как щёлкнул ключ в замке, а потом он повернулся ко мне. Сделал несколько шагов навстречу и вдруг впился в мои губы. Так он меня ещё не целовал, жадно, с какой-то тихой яростью, сдирая с меня одежду, нижнее бельё, отшвыривая всё в сторону, куда попало, пока я не осталась совершенно обнаженной.

— Боже, какая ты красивая.

Я со стоном обхватила его за шею. Меня ослепило желание. Дикое, первобытное. Лёша зарылся обеими руками в мои волосы, все ещё целуя мои губы, терзая их, подчиняя себе. Я сдалась, у меня не осталось сил бороться с собой, каждое прикосновение его губ заставляло моё тело дрожать от страсти. Я никогда и никого не хотела настолько сильно. Стащила с него рубашку, дрожащими руками, и прижалась грудью к его груди. Соски болезненно ныли от трения о его кожу, мы все ещё целовались как ненормальные. Я расстёгивала его джинсы, стягивая их вниз, затем боксёры, хотела, чтобы он был голым, как я, чтобы чувствовать его всей кожей.

Я задыхалась, мне невыносимо нужно было больше. Здесь, сейчас. Я закинула ногу ему на бедро, чувствуя животом его твёрдый член испытывая дикое желание почувствовать эту мощь в себе. Его ладони сжали мою грудь, потом нежно потёрли соски, и я застонала ему в губы.

— Пожалуйста, — как банально и жалко, но у меня все дрожало внутри, болело, меня раздирало от перевозбуждения. Я потёрлась влажной промежностью о его ногу, закатывая глаза в изнеможении.

Лёша подхватив меня за талию, и слегка приподнял, продолжая целовать, сжимать моё тело до боли, но именно так мне сейчас и хотелось. Вот этого звериного желания, животной страсти. Никитин опустил меня на ковёр в прихожей, на нашу сваленную в кучу одежду, на то самое красное платье, которое стало некоей точкой невозврата в наших отношениях.

Лёша склонился надо мной, опираясь на руки.

— Ты этого хотела? Не боишься? Останови меня…ещё не поздно.

— Поздно, — эхом повторила я и обхватила его лицо руками, — я хочу тебя.

Он застонал и впился губами в мою шею, слегка прикусывая кожу, спускаясь все ниже, к груди, обхватывая, по очереди мои, возбуждённые до боли, соски жадным ртом. Я цеплялась за его плечи, утопая в яростном безумии, в первобытном желании отдаваться. Контроль больше не принадлежит мне, он у него и я отдала с каким-то безумным отчаянием, позволяя эмоциям рваться наружу.

— Хочу тебя, — требовала я, стараясь бороться с ним, притягивая к себе.

— Не сейчас, — прошептал мне в губы все ещё сжимая мои волосы пятерней на затылке, — не сейчас…

— Почему? — простонала я уже не выдерживая этого страшного напряжения, — я не могу больше.

Он оторвался от моих губ и посмотрел мне в глаза.

— Не правильно так…

И на меня словно ушат холодной воды вылили, я вцепилась в его плечи.

— А как правильно? Как по-твоему правильно? — на грани истерики закричала я.

Он вдруг скользнул ладонью по моему животу, вниз.