Одержимость

Неожиданно она шагнула к Алекс и крепко ухватила ее за руку. Алекс ощутила холод кожаной перчатки.

– Именно так вам следует поступить.

После этих слов Айрис повернулась и быстрым шагом направилась в коридор. Потом раздался щелчок дверного замка – она вышла из дома.

Алекс оглядела комнату. Голова кружилась. Она подошла к окну, раздвинула шторы, посмотрела на улицу. Айрис Тремейн шла короткими утиными шажками, все быстрее и быстрее, шагая все решительнее, словно собиралась припустить бегом, но не имела для этого сил.

13

Алекс задернула шторы и оглядела комнату. Что такого могла увидеть Айрис Тремейн? Психопатка она или?.. Алекс закурила, глубоко затянулась. У сигареты был противный, незнакомый вкус, словно у жженой резины. Фабиану не нравилось, что она курит, и она всегда старалась не курить при нем. Она вдруг подумала, что теперь обманывает его, затянулась еще раз чуть ли не украдкой, загасила окурок, сморщила нос от противного запаха.

Она прошла на кухню, стараясь не думать о стуке наверху. Пусть это тоже будет игрой воображения, но она видела лицо Айрис Тремейн, ее испуганный взгляд вверх. Наверное, опять что-то с бойлером. Алекс открыла дверь холодильника, перебрала заморозку, прикидывая, что приготовить Филипу, потом закрыла. Ее одолевало беспокойство. Посмотрела на часы – семь, он скоро приедет. Пусть сам решает, а она приготовит в микроволновке.

Алекс подняла голову, прислушалась. Все тихо. Что имела в виду эта чертова баба? Алекс прошла по коридору, поднялась по лестнице, остановилась на площадке и снова прислушалась. Ей вдруг стало не по себе, она пожалела, что одна. Издалека донесся вой сирены «скорой помощи». Алекс открыла дверь спальни, включила свет – все было в порядке. Проверила ванную – там тоже ничего не изменилось. Прошла к двери Фабиана и снова прислушалась. Толкнула дверь, включила свет. И кровь застыла у нее в жилах.

Перевернутый чемодан лежал на полу, содержимое валялось вокруг.

Ее повело, и она оперлась о стену, чтобы не упасть. Но и стена стала уходить от нее, и Алекс, споткнувшись, ухватилась за кресло. Закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов, открыла, огляделась. Несколько мгновений она пребывала в прострации, потом вышла из комнаты, сделала пару шагов по коридору, открыла дверь в ванную сына. Неужели здесь кто-то был? Нет, невозможно, все окна закрыты, на защелках. Может, чемодан упал сам по себе? Может, она оставила его на краю кровати? Нет, невозможно. Так как же? Как это вышло?

Алекс вернулась в спальню, уставилась на разбросанную по полу одежду, книги, дневник, видавшую виды соломенную шляпу. Потом посмотрела на портрет. Как?

Раздался звонок. Она выключила свет, закрыла дверь и спустилась по лестнице.

– Сидеть! – услышала она голос, а за ним сердитый рык. – Сидеть!

Дрожа, Алекс открыла дверь. Филип Мейн, в потрепанной замшевой куртке, сжимал под мышкой помятый бумажный пакет, а другой рукой не без труда удерживал на поводке Блэка.

– Блэк, сидеть! – Мейн посмотрел на нее. – Извини, если раньше времени, забыл, когда мы договорились. – Он снова рявкнул на собаку: – Сидеть!

– Не помню, чтобы я называла время.

Он протянул ей бумажный пакет:

– Не знал, что́ мы будем есть, поэтому купил красное и белое.

– Спасибо. – Она взяла пакет.

Пес поволок Мейна назад.

– Блэк, сидеть!

Тот испустил низкий рык, похожий на работу мощного мотоцикла на холостом ходу.

– Входи.

Мейн резко дернул поводок, и Блэк издал удивленный хрип.

– Он… гм… не очень доволен… Я мало выгуливал его.

Пес уперся лапами в бетонные ступени и немного проехался – Мейн был полон решимости затащить его внутрь.

– Блэк!

Пес посмотрел на хозяина, признавая поражение, и неохотно последовал за ним в дом. Но в холле остановился и сел.

– Привет, мальчик. – Алекс потрепала пса.

Но тот даже не заметил ее, продолжая подозрительно смотреть в пол. Мейн отстегнул поводок и произнес:

– Он бывает не в духе.

– Наверное, держать собаку в Лондоне нелегко.

– Иногда. – Мейн свернул поводок, сунул его в карман. – Но мы, похоже, управляемся.

Они прошли в гостиную.

– Ты что будешь?

– Выглядишь ужасно.

– Спасибо, – улыбнулась она.

– Ты бледная как смерть.

– Виски?

– «Пэдди» у тебя, полагаю, нет?

– «Пэдди»?

– Ирландский сорт.

Она покачала головой.

– Извини. – Под его пристальным взглядом ей стало неловко. – Наверное, я немного устала.

Филип сел и неторопливо вытащил из кармана пачку сигарет.

Она подала ему выпивку и произнесла:

– Откровенно говоря, дрянной у меня получился денек. А у тебя?

– Ничего.

Он наклонился над стаканом, понюхал виски.

– Есть прогресс? Я хоть сколько-нибудь приблизилась к получению книги?

– Немного. – Он снова понюхал виски. – Немного.

– Я бы голодала, будь у меня все клиенты вроде тебя. Три года, а я так и не знаю, о чем будет книга.

– Предыдущая книга неплохо пошла, девочка моя.

Она улыбнулась. Его последняя книга вышла в пятнадцати странах, ее перевели на двенадцать языков, и на всех она была непонятной.

– А эту твою книгу я сумею понять?