Одержимость. Книга вторая

Что называется, немая сцена. Ариша по очереди смотрит то на Илью, то на Андрея. Мужчины так же молчат. Наверное, ждут реакции, хоть какой-нибудь. И тут девушка взрывается от хохота. От сумасшедшего громкого смеха, что приводит в шок всех присутствующих, включая полицейских.

— Так, понятно. Домой. Андрюх, сядь за руль, — Илья подхватывает истерящую супругу на руки и быстро несёт её к автомобилю, пока у последней не случился припадок. Хотя, вернее всего, что уже…

Андрей молча садится на водительское место, стараясь не смотреть на девушку, которая продолжает хихикать на заднем сидении.

— Ариш, угомонись. Не пугай меня так, — Илья поворачивает её личико к себе, обхватив его ладонями. — Сейчас домой приедем, всё тебе объясню, ладно?

Она замолкает и рассеяно кивает.

Ворохов откидывается на спинку кожаного сидения и, прижав жену к своей груди, закрывает глаза. Облегчение накатывает так быстро, что буквально лишает сил.

Он нашёл её. Она с ним. Теперь всё хорошо. Выдыхает. И всё-таки, что-то не то… Взгляд, которым одарил Арину Андрей очень не понравился Илье. Он знал этот взгляд…

Приказал себе разобраться с этим позже, когда приведёт в чувство жену, а заодно вымолит её прощение, ибо извиняться есть за что.

* * *

— На какую сумму расчитываете? — заискивающе-услужливо интересуется продавщица, предварительно «заценив» жадными глазками «Ролекс» на руке Бугая.

— Без разницы. Букет должен быть большой и красивый, — вот уж дожил. Цветы бабе покупает. Пацаны узнают — засмеют.

Но с другой стороны, почему бы и нет? В конце-концов, повод немаловажный… Да и извиниться всё же надо. А может и нет. Она тоже накосячила неслабо. Ну да ладно, так и быть, Цветочкина, сегодня твой цветочный день.

Букет из кроваво-красных роз был собран быстро и качественно, хоть и не понимает Синицын, что так привлекает девок в цветах… Наверное, это один из их только им понятных бзиков.

Тихо открыл входную дверь и пробрался в квартиру, словно вор, таща за собой уже порядком поднадоевший «веник». Ну, Цветочкина, ты как минимум должна будешь приласкать его за этот подвиг!

И она приласкала… Синтетическая (но от этого не легче) скакалка Алисы со звучным шлепком опустилась на задницу Бугая. Букет вывалился из рук «проказника», а глаза его практически вылезли из орбит.

— Ир! Ты чё?! — ошалелый Синицын замер перед разъярённой девушкой, позади которой уже вовсю веселилась и хлопала в ладошки Лисёнок.

— Я тебе покажу Анджелу! Я тебе покажу ушко! — каждая фраза Ирки сопровождалась хорошо ощутимым шлепком по заднице шокированного Дикаря.

Глядя на эту сцену бичевания со стороны, можно было подумать, что злобная мамаша стегает своего провинившегося сынишку-переростка. Очень крупного сынишку. Убийственно здоровенного.

— Да! Да! Будес знать как Анзелу обнимать! — громко выкрикивала Алиска, топая и радуясь такому наказанию непослушного папы.

— Что?! — Цветочкина на миг повернулась к девочке. — Ещё и обнимал?! Ну всё! — орудие пыток снова взметнулось в воздух, но тут же было схвачено рукой Жени и резко выдернуто из рук «инквизитора».

— Ой! — Алиса закусила губу и, прикрыв рот ладошкой, тихонько захихикала.

— Цветочкина, ты что в край ох… — взглянул на дочь. — Совсем очумела что ли?! Это что ещё за игрища, бл… У тебя тоже крыша съехала?! — Синицын сгрёб в охапку всё ещё дерущуюся Ирку и прижал к себе спиной.

— А нечего всяких Анджел тискать! Думаешь я не знаю как ты с ней… — засопела, не смея высказать всё, что наболело при ребёнке.

Бугай закатил глаза, стонучи, словно раненный зверь. За что ему всё это? Ну почему не жилось спокойно? Сам себя ведь наказал этой дурёхой! И ведь не жалеет…

— Мама! Смотли! Смотли, мам! — пока родители боролись, Алиса углядела букет и теперь вовсю пыхтела, силясь его поднять.

— Алиса, не трогай! Там шипы! — рявкнул отшлёпанный и от этого злой отец.

— Это мне? — Ира прекратила бессмысленную борьбу и, почувствовав, что «опасность миновала», Женя её отпустил.

— Нет, блин, Илюхе купил, завтра торжественно вручу! — нервно передёрнул плечами и принялся стаскивать ботинки, искоса поглядывая на Цветочкину. Мало ли, что ещё под руку ей попадётся!

— Женя… Женечка, — умилённо ворковала девушка, помогая Лисёнку поднять огромный букетище.

Поспешно отвернулась и задрожала, прижимая розы к груди.

— Мама… — Алиса состроила жалобную мордашку и принялась поглаживать Иру по руке. — Не плась, мамоська.

Дикарь подошёл сзади и, прижав девушку к себе, положил свои большие тёплые ладони ей на живот.

— Я тебе клянусь, что у меня ничего не было с Анджелой с тех самых пор, как ты переехала ко мне, — его голос стал тихим и спокойным, отчего Ире стало ещё хуже. Уж лучше бы ругался.

Цветочкина не стала объяснять, что плачет не из-за девицы, которую перетаскали все криминальные элементы Москвы. Нет. Была причина посерьёзнее. А вернее, повод. Это были слёзы радости и счастья.

Ире и раньше дарили цветы. Но чтобы любимый человек… Никогда. И ладно бы, если бы кто-то другой. Но Дикарь! Её сумасшедший Синицын, который скорее глаза себе выколет, чем сядет смотреть романтическую комедию!