Одержимость мастера

Только хотела обернуться и спросить, что делать дальше, что искать, как раздалось жужжание. Миниатюрные поршни на аппарате с экраном на что-то среагировали. Приводимый в движение паром, нагнетаемым из расположенного на полу котла, из недр машины вылез металлический щуп с блестящими зубчиками на конце и начал вращение. Словно причудливая вышивальная машина вращался он над поверхностью столешницы. Подпружиненные зубчики то и дело проделывали в толстых прямоугольных картонках размером с почтовый конверт дырчатые узоры. После того как щуп завершал работу с одной картонкой, его зубчики оборачивались «пальцами», захватывали готовую перфокарту и откладывали в специальный лоток на край стола. Затем принимались за новую. В течение десяти с лишним минут я завороженно наблюдала, как воздушная тяга устремлялась по трубкам и проводам, как путешествовал по картонкам телескопический щуп.

Не иначе как чудо-машина переводила на картонные листочки накопленные и собранные Яном Макильских биомагические знания. Я выдохнула, потому как не придется надрываться, вынося из тайника пыльные многокилограммовые манускрипты и дневники с журналами. Информационные носители смогу захватить за один раз, это не могло не радовать.

Вдруг машина замолкла, щуп втянулся обратно в аппарат, из котла перестал подаваться пар, и поршни замерли.

В комнате стало тихо.

— Живо бери карточки и уходи! — услышала требовательный голос биомага.

Я подошла к аналитической машине, сгребла внушительную стопку продырявленных картонных карточек. Засмотрелась на сложный механизм. Папа таким бы точно заинтересовался. Как он любил изобретать! Даже старая техника у него всегда получалась с новыми функциональными возможностями. Вдруг в груди что-то сдавило. А я ведь даже не успела с папой и мамой попрощаться. А сейчас, вместо того чтобы искать о них правду, занимаюсь совсем другими делами.

Неожиданно держатели, колесики, поршни и вообще все выступающие части машины, а затем и она сама начали несильно вибрировать, потом к тряске добавился грохот, который вывел меня из оцепенения.

— Мон! — закричал в исступлении биомаг. — Выходи!

Не понимая, почему господин Макильских так разнервничался, но послушав его, вышмыгнула из комнаты. Только успела закрыть за собой дверь, как раздался мощный взрыв. Стены дрогнули. От ужаса я схватилась за голову и присела.

Все картонки разлетелись по комнате в разные стороны.

— Это что?! — Руки заходили ходуном. — Если бы я вовремя не вышла, я бы там… от меня бы ничего не осталось?

Биомаг стоял возле стола, держась за столешницу, и не сводил с меня потемневших глаз, метавших молнии. Его лоб прорезали глубокие вертикальные морщины, а ноздри гневно раздувались.

— Ты не послушала меня с первого раза! — гаркнул он так сурово, что у меня свело живот.

— У меня хорошая реакция, — попыталась я пошутить и разрядить обстановку. Кажется, биомаг испугался еще больше, чем я. Глянула на него, но на лице, словно высеченном из камня, даже мускул не дрогнул.

— Первое и единственное правило, которое ты должна запомнить раз и навсегда, — отчеканил господин Макильских. — Никакой самодеятельности. Предельная концентрация только на моих словах.

— Господин Макильских, простите, — пролепетала я и начала собирать разбросанные на полу перфокарты. — Я отвлеклась и не подумала…

— Думать — вообще-то полезное качество, — все еще находясь в ярости, бросил биомаг.

Поджала губы и возмущенно замолчала.

— Глупо подвергать себя риску, — продолжил он, словно не замечая моего негодования. — Ты… ты обо мне подумай. Второй раз не уберечь близкого человека… Я же никогда себе такого не прощу!

Я ничего не ответила. От слов биомага перехватывало дыхание: сначала обидел своей резкостью, а следом поразил заботой и беспокойством обо мне.

— Сейчас мне придется прочитать одно заклинание, после него все, что знаю я, станет доступно тебе, — сказал он, хмуря брови. — И это не значит, что ты сломя голову начнешь делать то, что покажется тебе правильным и единственно верным. Правило номер один действует отныне и до конца моих дней. Повтори его.

— Никакой самодеятельности, — повторила его слова, словно мантру. — Предельная концентрация только на ваших словах.

— Хорошо, — довольно кивнул биомаг. — После этого мне придется оставить тебя здесь одну. В гибели Виолы больше всего я подозреваю Распрыкина, возможно, и Армина что-то знает, не зря они спелись. Если Распрыкин почувствует что-то неладное, в опасности окажешься ты.

— А если с вами что-то случится?! — встревожилась я и поднялась с собранными перфокартами. В моих руках оказалась стопка высотой в пять толстенных книг. — А если господин Распрыкин еще более страшный человек, чем вы думаете? Прошу вас, возьмите меня с собой, я хотя бы буду рядом с вами в этот момент. Сделаю все-все, что вы скажете! Беспрекословно! Без самодеятельности! Честное слово!