Одержимость мастера

Я знаю, что рано или поздно ты захочешь пойти в анклав. Где лежат карты местности, ты знаешь. Не забудь выпить настойку для сумеречного зрения. И запомни — анклав зеркалит наши эмоции. Будь там такой, какая ты есть сейчас. Я еще не встречал человека, у которого душа была бы чище, чем у тебя. И в этом будет твое спасение и твои открытия.

Всегда твой Ян»

Я сложила листок и только хотела поместить его в конверт, как на обратной стороне письма увидела еще несколько строк, также написанных рукой биомага.

«Думаю, что твой отец не смог раскрыть формулу искусственного благотурина, но он обнаружил другое. В легендах русалки с аквамариновыми глазами описываются как единственные представители обеих фаун: нашей и Темного анклава. Тебе же известно, что они перестали рождаться еще много лет назад? Так вот, зашифрованные твоим отцом записи указывают на обратное! Более того, он смог зафиксировать исходящую от этого редкого вида энергию, способную влиять на биополе исконно земных представителей. Уверен, что это перспективная тема. Подумай над ее развитием. Возможно, твои открытия смогут перевернуть наш мир.

Не злись, что пришлось порыться в твоих вещах.

Люблю».

Катастрофически перестало хватать воздуха, и я прерывисто задышала.

«Люблю».

Какое дивное слово…

Оставив свою готовку, Анна подошла ко мне. Положила теплую ладонь на плечо.

— Госпожа Мон, в письме написано что-то плохое?

— Нет-нет, — проговорила я сбивчиво. — Просто… просто все очень неожиданно. То есть не то чтобы совсем, но…

Я не знала, как словами Анне описать нахлынувшие эмоции.

Пылающий в груди жар не давал сосредоточиться. Хорошо, что сидела, иначе ноги бы подкосились и Анне пришлось бы вытаскивать меня из-под стола. Что и говорить, даже в свое отсутствие господин Макильских умеет повлиять на меня так, как если бы он находился рядом. Он не знает, вернется или нет, но думает о моем будущем. Не было в биомаге чрезмерного и навязчивого напора, и мне почему-то именно сейчас захотелось оказаться в его власти. Полностью. Физически ощутить его тепло и заботу.

Я так разволновалась, что произнесла вслух:

— Ты не потерял меня, а нашел.

— Девочка моя, да поясни ты, наконец, что происходит? — допытывалась перепуганная кухарка.

Я сложила письмо в конверт.

Поднялась и направилась в подвальную комнату, где однажды запер меня Август и где Ян Макильских передал все свои биомагические знания.

Уже на пороге сказала Анне, чтобы она ни о чем не переживала.

— Так же мне и хозяин говорил, — вплеснула руками кухарка. — А теперь не пойми, как на ваше «не переживайте» реагировать!

— Мы вернемся, — на ходу пообещала я. — Все вместе!

Уже в коридоре услышала, как Анна приглушенно ахнула и деликатно, насколько ей позволило воспитание, выругалась.

Если раньше я не понимала, как действовать, как и с кем себя вести, то сейчас меня охватило чувство азарта. Не слепого, когда поступаешь наугад, — я точно знала, что должна сделать. Возможно, дело было в переданных биомагом знаниях. Или же в количестве собственных набитых шишек. А может, все дело в уверенности, что в моей жизни появился надежный человек.

Кстати, в последнем я сомневалась меньше всего.

Обстоятельства, какими бы страшными сейчас ни выглядели, складывались весьма удачно.

Во-первых, я возлагала большие надежды на аудиенцию Армины у императора. Ведь от того, сможет ли она донести о надвигающейся опасности, зависит судьба всей империи. Императорская армия — единственная сила, способная противостоять автоматонам господина Темникова. Во-вторых, от исхода грядущего сражения зависело, насколько быстро мы с Арминой отправимся на поиски Дин Дона. Как бы поджилки ни тряслись, мой неисправимый оптимизм упорно верил — победят «наши». А значит, до этого я должна успеть помочь биомагу. Он не знает, что Темников задумал.

Мысль о том, что Ян вместе с Августом и Евой может попасть в эпицентр бойни, заставила поторопиться.