Одержимость Ростовщика 2 (СИ)

— Всё равно не могу. Можешь отдать их… своей следующей любовнице, — буквально заставила проговорить себя, из-за чего под конец мои слова больше походили на звериный рык, чем на человеческую речь.

Кажется я много чего нахваталась от Рагнара. Даже его манеру речи.

— Они твои, — тихо, но настойчиво повторил он. — Были и останутся.

— Спасибо, — поблагодарила , но так и не взяла их.

Хватит и того, что я забрала своё обручальное кольцо с тем ожерельем Нефертари и кольцом, которые он мне купил на аукционе два месяца назад.

Их я так и не сумела оставить для другой. Да и просто оставить тоже не могла. Слишком велико значение этих вещей для меня, чтобы делиться с другими. Особенно у обручального кольца, которое я повесила на шею, но надетая поверх рубашка скрывала её.

— Мне пора, — повторяю в который раз, но так и не двигаюсь с места, словно жду чего-то.

— Куда пойдёшь? К родителям?

— Пока да, потом найду подработку и начну снимать комнату.

Ничего не говоря он достаёт из кармана брюк ключи и взяв за руку, вкладывает в мою ладонь.

— Зачем мне это? — разглядываю незнакомую связку.

— Ключи от квартиры, — выдаёт ровно. — Она рядом с твоим универом. Каил тебя отвезёт. Документы уже готовы.

— Какие документы?

— На твоё имя. Квартира на тебя оформлена.

Он мне что… её дарит? Квартиру в центре?

— Я не возьму, — протягиваю обратно ключи, но он на них даже не смотрит.

— Считай это мой последний тебе подарок.

— Рагнар…

— Или бери, или хрен, а не свобода.

— Шантажируешь?

— Контролирую, чтобы этих уёбков с тобой больше не было.

В том, что Рагнар говорил сейчас о родителях и сестре, я не сомневалась. Других общих знакомых, которых он настолько же "любит" у нас нет. Но как ни странно, я разделяла его мнение о них. Не в такой грубой трактовке, конечно, но разделяла.

По правде мне самой возвращаться к ним не хотелось. Привязанность и наивная вера в то, что когда-нибудь родители полюбят меня, примут с такой де нежностью, как Лолу, рассыпалась в прах. Я уже не верила в подобное, и если честно устала бороться за их любовь. Устала задаваться вопросом, почему они так легко возносят сестру,прощая ей всё на свете, а меня наказывали за любой мельчайший проступок.

Но это уже не имело значения. Мне больше не требовалась их любовь, чтобы быть счастливой. Мне ничья любовь больше не требовалась. А после того, что услышала сегодня утром, я решила свести к минимуму наше общение с роднёй. Если удастся, то вообще по возможности больше не общаться.

Хотя последнее вряд-ли получится. Нью-Йорк не настолько большой город, где-то точно встретимся. Да, ещё и с сестрой учимся в одном универе, а со своим жильём будет гораздо проще. Может согласиться? Тем более с Рагнаром спорить бесполезно. Он ведь правда не отпустит.

— Спасибо, — положила ключи в карман куртки, однако мысленно дала сама себе слово вернуть их ему, когда заработаю на собственную. Возможно это произойдёт ни завтра, ни через месяц, и даже ни через год, но однажды верну. — Я ведь говорила… ты гораздо добрей, чем хочешь показаться.

Вспоминаю сказанное ему когда-то мною слова.

— Поэтому удираешь от меня?

— Рагнар…

— Вали, пока я добрый, — выдаёт холодно.

И только слабый на слух не расслышал бы сарказма в тоне его голоса.

Теперь это точно конец.

Надо идти… но ноги не слушаются и я продолжаю стоять на месте, уставившись на него. Жадно пытаюсь насмотреться на него в последний раз. Запомнить каждую линию, чёрточку лица. Хотя вроде как должна хотеть забыть. Вычеркнуть навсегда из своей жизни.

Но даже если искренне хотела бы, не забыла бы. Его чёрные, пропитанные тьмой глаза. Вкус его губ. Касания рук. Жар объятий. Даже запах его сигарет, который словно впитался в меня, и то будет преследовать до конца дней.

Я не забуду. Это невозможно забыть. То, что происходило с нами. Что связывало нас. Наша история длинною в короткие три месяца, изменившие всю мою жизнь.

Не сдерживаюсь. Чувствую, как по щеке катиться предательская слеза. Но я даже радуюсь ей, ведь она заставляет Рагнара проявить хоть какие-то эмоции.

Мрак. Тревога. Беспокойство. Это дарит надежду, что он не злится на меня. Не держит зла за сказанное ранее. Не будет вспоминать с ненавистью, потому что меньше всего на свете хотела бы вызывать в нём именно это.

— Прощай, — дрожащими губами выдыхаю, едва заставив себя улыбнуться и не сдерживаю себя в порыве дотронуться до него в последний раз.

В последний раз тянусь к нему, положив руки на грудь. В последний раз ощущаю под ладонью биение его сердца. В последний раз касаюсь губами колючей щеки.

— Ведьма, — в последний раз слышу это дурацкое прозвище, когда он хватает за затылок и прижав к стене, обрушивается на мой рот, словно огненное торнадо — сминая, пожирая, подчиняя под себя. Выжигает все мысли, оставляя после себя лишь жуткую потребность друг в друге. Жажду. Голод, которые можно насытить лишь одним способом.