Одержимость. Рыжая для Воина

Не хотелось почему-то обижать эту взрывную симпатяжку. Тем более, что разница в возрасте у них двенадцать лет. Это слишком.

Только вот девочка выросла.

Или просто он так решил.

А может эта встреча — судьба? Смешно, конечно. А с другой стороны, у них даже имена похожи…

Серебрянцев, да ты давно пар не спускал!

— Ты что умер что ли? Я сказала, отойди! — да ну? Он что всё это время стоял как истукан и пялился на неё?

— Конечно, Кира Геннадьевна, — поспешил уйти с дороги этой «грозной женщины» и ухмыльнулся. Горячая. Даже очень.

— Парню привет!

Она остановилась у двери и, прищурившись, отвесила:

— Не думаю, что после этого вы останетесь целы! — развернулась, чтобы уйти.

— Кира?

Шереметьева обернулась, вопросительно изогнув бровь.

— У меня нет жены. И зовут меня Кирилл.

Девушка презрительно фыркнула и гордо удалилась с поля зрения Кирилла.

ГЛАВА 15

Звонок мобильного потревожил и без того беспокойный сон Лены и девушка буквально подпрыгнула на кровати.

Впервые за долгое время она спала не дома, рядом с любимым мужем, а в гостиничном номере, обнимая дочь и мечтая о лучшей судьбе для неё.

Где не будет таких «отцов», что пинают маленького ребёнка, словно футбольный мячик.

Где у неё будет папа, настоящий, любящий…

— Да? — увидев, что звонит Юра, подобралась, собираясь договорить ему то, что не успела сказать вчера.

Девушка вовсе не была настроена на примирение и даже её недовольный тон этого не скрывал.

— Остыла? — супруг был тоже не в настроении, но видимо, надеялся, что Лена за ночь извелась и сто раз пожалела о своём поступке.

— Чего ты хочешь? — поднялась с кровати, что бы не потревожить сладкий сон Машутки, что тихо посапывала в импровизированном коконе из одеяла

— Хочу знать, где тебя носит? — в трубке послышалось какое-то шипение, похожее на шёпот.

— Не меня, а нас! Я со своей дочерью в гостинице. И мы будем жить здесь, пока не найдём хорошее жильё. А ты сегодня же привезёшь мне деньги. Мне всё равно, где ты их возьмёшь. Выдерешь из глотки своей полоумной мамаши, или, быть может, продашь свою шаражкину контору, мне плевать. Верни мне мои деньги. Мне ещё дочь растить. Позвонишь, когда соберёшь необходимую сумму и лучше тебе сделать это побыстрее…

— А то что? Что ты сделаешь, любимая? Обратишься в полицию? Скажешь, что тебя обворовал собственный муж? Который любил тебя. Который столько сделал для тебя! — Юрий пошёл вабанк, чего Лена никак не ожидала.

Вот только после его слов о её дочери эти упрёки казались смешными и невзрачными.

Как детский лепет.

Правда, этот самый лепет Машеньки был для неё намного важнее и осмысленнее, чем-то, чем пытался «наставить на путь истинный» муженёк, потуги которого больше не цепляли.

Не после всего.

— У меня нет таких денег сейчас и в скором будущем не предвидится, уже спокойней продолжил Юра. — А ты можешь вернуться домой, я вас не прогонял.

— А знаешь… Оставь эти проклятые деньги себе, я всё равно их у бандитов украла, — с лёгкой улыбкой Лена сбросила вызов и вернулась в постель к своему маленькому сокровищу.

И пусть она осталась без средств существования. Неважно.

Найдёт работу, станет жить только для дочери, у которой больше никого нет.

А может и вовсе вернется в Москву, к Кире.

На мысли о родном городе сердце пропустило несколько болезненных ударов.

Вряд ли бандиты ищут её до сих пор. В конце концов, у каждого преступления есть срок давности.

А та сумма, что она умыкнула у Артёма не стоит и выеденного яйца. Для них так точно.

Но душа неприятно заныла.

Всё чаще девушка задумывалась о том, не соверши она подобную глупость… Что было бы?

В память острым осколком врезались последние слова, сказанные Воеводиным и Лена тяжело вздохнула.

— Не нужны нам такие папашки, котёнок, — погладила спящее чудо по шелковистым светлым волосикам. — Без них проживём.

* * *

— Кирочка, а у нас гости, — Раиса Максимовна вышла из кухни навстречу дочери с радостной улыбкой.

В последний раз мама выглядела такой счастливой, когда Святослав приволок ей на день рождения целую охапку полевых цветов, происхождение которых так и осталось загадкой, учитывая, что на дворе была поздняя осень и неимоверная холодина.

— Слава пришёл, что ли? — устало пробормотала, представляя, как парень сейчас начнёт выносить её несчастный мозг за то, что уже целых два дня она не отвечает на его звонки.

— Да нет же, молодой человек, с которым ты теперь встречаешься. Ох, в кого ты у меня такая врунишка выросла? Я-то, старая дура, думала, ты со Святиком встречаешься, а ты боялась признаться, что другого встретила. Ну и дурёха, — покачала головой Раиса Максимовна, укоризненно поглядывая на дочь, пока та стаскивала босоножки.

— Чего? Мам, ты о чём вообще?

Ответ на вопрос Киры явился сам.

Из кухни.

С куском маминого пирога.

— Привет, а я тут зашёл с твоей мамой познакомиться, — Кирилл улыбался так искренне, что еще немного и Шереметьева сама поверила бы в тот бред, что он «скормил» её маме.

— Ты! — на коже Киры проступили красные пятна.

— Я,конечно, а ты кого хотела увидеть? — уставился на неё с невинным выражением лица.

Вот по кому «Оскар» плачет горькими слезами!