Одержимость. Рыжая для Воина

Даже если бы Рыжая ему тогда не дала, он бы трахнул насильно. Заломал бы её и выебал как последнюю суку. Потом сожрал бы себя заживо, но трахнул бы. Что-то произошло тогда в тот момент, когда она обратилась к нему: " Вам больно?». Блять, Рыжик, знала бы ты, что этот вопрос станет ключевым в твоей жизни.

А сейчас он просто обязан наказать тварей, что облапошили его дурёху. Просто в пыль стереть.

Дверь в квартиру оказалась незапертой и Воеводин вошёл без препятствий, но, услышав стоны из комнаты, остановился. Неужели он опоздал и альфонса кто-то другой пытает? В принципе неплохо, но, блять, как обидно! А Воину об кого кулаки почесать?

Толкнул ногой дверь и застыл в проёме.

На супружеском ложе, где, видимо, когда-то этот мудак спал с Рыжей, в коленно-локтевой позиции стояла блондинистая сучка, которую очень энергично драл Ленкин муженёк. Вот-те номер, бля…

— Здарова, Юрец! Надо же, а я думал, что у тебя вместо хера дырка, — Артём размял плечи и зыркнул на голую швабру, что так усердно имел «примерный» семьянин. — Пошла отсюда.

ГЛАВА 25

— Немедленно покиньте мой дом! — почти визжал «Казанова», в спешке натягивая на голый зад штаны.

Девицу словно ветром сдуло — шлюха, видать, была. А может и нет, но рисковать своей шкурой не стала ради горе-любовничка. Да и что бы она сделала? Взывала бы о пощаде? Смешно.

— Бля, сегодня же Ленке очки куплю. Объясни мне, тряпка ты ебучая, чем ты её цепанул, а? — Воин наступал на него медленно, с хищной ухмылкой.

От этого взгляда здоровые бойцы на ринге ссались, а этот и вовсе сейчас дух от страха испустит.

— Послушайте, — выставил руки перед собой, как бы защищаясь. — Я не знаю, какие-такие дела у вас с моей женой, но уверяю вас, что не стал бы её покрывать ни в коем случае. Вы же видите, её здесь нет и не будет. Прошу вас, уходите и оставьте меня в покое.

Артём засмеялся. Почти беззвучно, зловеще. Нехорошо.

Это что же получается? Этот педик сейчас свою хлипкую тушку пытается спасти и валит всё на Рыжую, даже не поинтересовавшись в какую историю влипла жена. Пиздец просто. Полный.

— Да нет, чмо ты трусливое. Я не за ней пришёл, моя женщина и так со мной. Я по твою душу. — больше Воеводин не мог говорить. Лишь одна потребность — разбить харю ублюдка в хлам. Чтобы пластический хирург не собрал в кучу.

Слабенькому тельцу, ни разу не бывавшему в спортзале, хватило всего пару ударов, чтобы свалиться без чувств, как баба. Воин выругался и присел на корточки рядом с почти трупиком Ленкиного муженька.

— Как тёлка, честное слово.

Разочарование накрыло с головой. А ведь он даже пар спустить не успел. Нет, можно, конечно, привести этот кисель в чувство, но если ещё разок его отоварит, то в памяти Лены это чмо останется несчастным человеком, которого убил злой Воин. Да и должок с него причитается. Достал телефон.

— Кирюх, найди мне опытного нотариуса. Нужно одну фирму на мою Рыжую переоформить.

* * *

— Да уж, Ленок… Везёт тебе с мужиками, как утопленнице, — Кира покачала головой. — Это же надо… Один больной на всю свою отбитую башку, второй альфонс трусливый. Ну и что думаешь делать, подруга?

— Да не знаю. Всё так сложно, что проще оставить как есть и уйти с головой в воспитание дочери. Не хочу больше тратить своё время на этих придурков. Достали.

— Ага, ты ещё скажи, что в монастырь уйдешь, — хмыкнула Шереметьева. — Ты как её собираешься на ноги ставить без мужика? — кивнула на Машутку, что за обе щёчки уплетала вкусную пироженку. — Я знаю, ты на Воеводина своего зла… Есть на что обижаться, но подумай, возможно, пришло время забыть старые обиды? Сама говоришь, его от Машки не оторвать. Так, может, стоит обратить внимание на него? — последний вопрос Кира проговорила совсем уж тихо, опасаясь, что Лена запустит в неё ножом, а в придачу ещё и вилкой, таким диким взглядом одарила её подруга.

— Ты чего, Кир? Совсем что ли рехнулась? Чтобы я с этим… Да ни за что! Мне хватило, — Лена гордо тряхнула копной огненных локонов.

— Ну, как знаешь. Когда-то он тебе сильно нравился…

Лена промолчала. А что тут скажешь? Что он до сих пор ей нравится? Что как видит его, сердце начинает колотиться в грудной клетке, словно птица попавшая в силки? Или, быть может, рассказать, что когда Артем прижал её к себе утром на кухне, у неё трусики промокли насквозь. У неё! Той, которая к сексу абсолютно равнодушна давным давно.

Нет, в этом она не может признаться даже сама себе. Слишком сильна её обида. Слишком глубока рана, которую он так бездумно ей нанёс.

— Я одного понять не могу. Почему ты деньги-то отдала благоверному своему? На что жить теперь собираешься? И он тоже хорош. По-моему, это унизительно — брать деньги у женщины… Не терплю таких мужчин.

— Да дура я была. У него ничего не было, кроме квартиры и вечно требующей денег мамаши. А я, сама знаешь, тогда не бедствовала. Познакомились, сошлись… Он всё твердил, что хочет бизнес свой открыть. Вот я и отдала деньги. Думала, семьёй будем… У Машутки отец появится, наконец, — на глаза навернулись слёзы от слов мужа по поводу чужих детей.