Одержимость. Рыжая для Воина

Мужчина возликовал. Уже не «Воеводин-сволочь», и то победа.

— Рыжик, давай по магазинам сегодня? Машке надо комнату обустроить да и ты в одних джинсах ходишь, — пальцы Воина забрались под майку Лены и начали там выписывать замысловатые узоры.

— Я на всё согласна, если ты сейчас же уберёшь от меня свои руки, — почти прорычала, еле сдерживая себя, чтобы не потянуться к нему за поцелуем.

Такого поражения её гордость не потерпит.

* * *

— Вот оно, значит, что получается, да, Кирочка? — Слава с порога начал наседать на девушку, словно она виновата в таком навязчивом внимании его соперника.

Хотя откуда ему, Святославу знать? Ведь он так удачно подловил «парочку» посреди ночи в ресторане.

Во рту появилась горечь. Хотелось расплакаться и сказать, что она ни в чём не виновата. Мол, сам Кирилл пришёл. Сам её в ресторан потащил. Да вот только кто же поверит ей? Уж не Слава точно, тем более сейчас.

На носу парня красовались пластыри, а «фонари» поплывшие под оба глаза совсем не украшали его обычно симпатичное лицо.

— Что бы я сейчас не сказала, всё будет против меня. Ты сейчас не способен нормально разговаривать, а свой тестостерон пойди, выплесни в другом месте, — ответила как-то слишком равнодушно.

Мужчина, громко хлопнув дверью, быстро подошёл к ней и схватил за плечи.

— Мы уезжаем в Москву, Кира. Сейчас же. А по приезду домой, я поставлю на ноги всех знакомых и твоего Кирилла Серебрянцева, о котором я уже кое-что знаю, ждёт тюряга. Лет так на десять. Без права переписки. Не сомневайся даже, я сделаю это! Больше ты с ним не увидишься, — Святослав говорил хлестко, отрывисто, словно бил этими словами её по лицу.

От его угроз почему-то сердце неприятно заныло. И не от того, что он сейчас ведёт себя с ней грубо. А от его слов по поводу Кирилла. Имя его узнал, опять же. Как бы этому дураку ревнивому и правда не пришло в голову засадить Кирилла за решётку.

Шереметьева была в курсе некоторых дел Славы и его отца, наслышана, так сказать.

А потому не сомневалась, что при желании можно посадить в тюрьму даже человека с ангельским нимбом над головой. Что уже говорить о Серебрянцеве. Он-то с Воеводиным явно не примерные мальчики.

— Во-первых, в Москву я пока не планировала возвращаться. Я ещё с подругой толком не пообщалась. К тому же, она хочет покрестить Машу, а меня приглашает стать крёстной. Если тебе нужно домой, можешь ехать один, — начала спокойно и размеренно, ощущая, как пальцы Славы больно впиваются ей в плечи. — А во-вторых, между мной и Кириллом Серебрянцевым нет и не может быть никаких отношений. Только тебя это парить не должно, потому что я не твоя вещь, не твоя девушка и уж точно не твоя жена, — вот она, конечно, сейчас с огнём играет, но его нужно поставить на место и немедленно, а то так скоро и ей тюрьмой угрожать начнёт. — Ты извини, Слав, но я считаю, что нам сейчас стоит сделать… Небольшой перерыв, скажем так.

Мужчина не шелохнулся, упрямо продолжая стискивать своими ручищами её плечи. Лишь по его глазам Кира видела, что он в бешенстве. Они налились кровью и единственное, что сейчас в них четко просматривалось — это страшная кончина её и Серебрянцева.

— Я хочу, чтобы ты знал. Я не ухожу от тебя к Кириллу. Более того, я не хочу пока видеть ни тебя, ни его. Мне нужно побыть одной, понимаешь? — её начал пробирать страх, слишком уж затянулось его молчание.

— Зря ты так, Кира. Ой, зря, — наклонился к ней. — Я ведь и твою жизнь могу превратить в ад!

От его последних слов по спине девушки пробежался ток. И это не было признаком возбуждения, как случалось раньше. Совсем не оно.

Это страх. Даже не так. Просто тихий ужас.

Никогда прежде Кира не видела этого мужчину в таком состоянии. Сейчас он напоминал раненого, но всё еще сильного дикого зверя, которому больше нечего терять и драться он будет до последнего.

— Уходи, — она дёрнула плечами, стряхивая его руки. — Не хочу тебя видеть.

Прищурившись, Святослав еще какое-то время наблюдал за ней, а затем отступил, чтобы уйти.

— Ты будешь на коленях умолять меня о прощении, когда я упеку твоего хахаля за решётку. А я ещё подумаю, простить тебя или нет.

ГЛАВА 31

Девушки сидели в уютном ресторанчике, пока за соседним столиком Маша показывала несведущему в этих делах папе, как правильно надо есть горячо любимое девочкой клубничное мороженое.

— Да уж, история… А твой Святослав где сейчас вообще? — Лена искоса поглядывала на дочь, которая без сожаления скармливала папе свою порцию лакомства.

Маленькой ручкой она держала ложечку, а Артём без зазрений совести, трескал предложенную сладость.

Материнское сердце снова уколола ревность. Мороженное — это единственное, чем Маша никогда ни с кем не делилась, даже с мамой…

— Да хрен его знает. Надеюсь, что в Москву свалил, хотя, зная этого идиота, не особо верю, — Кира подцепила ломтик ананаса и задумчиво отправила его в рот. — Слушай, может поговоришь со своим Воином? Пусть уберёт от меня этого своего дружка придурковатого?