Одержимость. Семь ночей с незнакомцем (СИ)

Возвращается врач и выгоняет нас с Юлей. Прощаясь, всячески прячу синяк, выступивший на коже. Не хватало ещё маме об этом переживать. Она и так странно отреагировала на новость о том, что отец снова выполз.

Неужели она его простит? Я этого просто не перенесу!

— Пашка сказал, что девушки должны давать ему за деньги, — фыркаю, когда мы кушаем мороженку в кафе, — что это — нормальная деловая транзакция.

— Ну ему по-другому и не дадут, — смеется Юля, — ты прекрати думать об этом ничтожестве! Ян! Всё хорошо. Твоя мама идёт на поправку, скоро сделают операцию. Ты влюблена в крутого богатого дядьку. Скажи своему анониму, и он этого Рябых размажет по асфальту.

— Действительно…

— Думай о хорошем. Плохое само в жизни появится. Учись, Яна. Станешь звездой, придётся тебе перед твоими поклонниками улыбаться даже в самые тёмные времена. Если будешь черпать в их любви силу, со всем справишься.

— Спасибо, Юль. Что бы я без тебя делала?

— Стала бы затворницей? — хихикает она.

— А что, если аноним думает также… — меня снова одолевают сомнения.

— Как?

— Что мы с ним… транзакция, — тяну, — по идее он тоже даёт мне деньги, а я ему себя.

— И что? Он тебе приятен и нравится. Почему бы не получить иные гешефты в виде денег и раскрутки? Знаешь, подруга, мир очень несправедлив. Мы с тобой обычные девчонки. Без золотых ложек во рту, если понимаешь…

— Да. Но порой мне кажется, что всё это не моё… зачем?

— Ты же хочешь, чтобы твои песни слушали? — встряхивает меня Юлька.

— Хочу.

— Вот и трудись. У тебя скоро будет интервью. Да молодые блогеры мечтать не могут о таком старте! А ты ещё и талант! Так что появление анонима — это знак свыше, не иначе. Ооох! Как я люблю их фисташковый пломбир!

А я вдруг чувствую жжение между лопаток. Неприятное. Резко разворачиваюсь. Никого.

— Что такое? — спрашивает Юлька.

— Да показалось, что кто-то смотрит, — бормочу, — поехали домой, Юль?

— Хорошо. Счет! — она быстро ловит молодого официанта, а я продолжаю ощущать на себе липкий взгляд.

— Пойдем, Юль… — тяну ее за руку, пока она открыто флиртует с парнем.

Мы выходим, у кафе стоят две чёрные машины. Внедорожники, полностью тонированные. От них так и веет опасностью. Быстрым шагом направляемся к метро. Меня всю трясет.

— Думаешь, это твой отец так прессует? — хмыкает подруга, — тачки и правда жуткие.

— Не знаю, но мне не по себе, — стону, — а ты говоришь радоваться…

— Напиши своему мужику, Ян. И о бывшем, и об этом. Не дело, — фыркает Юля, — привязались к молодой девчонке. Ау меня оставайся сколько хочешь.

— Спасибо.

Да, я обо всём напишу. Потому что после того, как мы видели чёрные машины у кафе, они же стоят у подъезда, где живет Юля…

Глава 15

Влад

Откинувшись в кресле, делаю глубокую затяжку. Раз за разом перечитываю сообщение Яны.

Ублажить меня ртом…

Блядь, она хоть понимает, что пишет? Эта девчонка, сама того не понимая, будит во мне зверя. Сколько раз я дрочил, представляя её пухлые губки на своём члене?

На нашу вторую встречу я и правда планировал поласкать девочку языком. Наверняка очень смутится. Но Яне понравится.

Стоит мне прикрыть глаза, как вижу её невинное личико. И улыбку…

Мобильный вибрирует. Кто может звонить посреди ночи? Только один человек.

— Михалыч, — снова затягиваюсь, впуская в лёгкие ядовитый дым.

— Здравствуй, Влад. Как твоё ничего?

— Полковник Рубцов интересуется делами подчиненного? — улыбаюсь.

— Ты не мой подчиненный, Влад. Сам понимаешь, контракт расторгнут.

— Временно, — выдыхаю густые клубы дыма, — мне просто нужен перерыв.

— Ты точно вернешься? Я держу для тебя место в отряде. Мы скоро выдвигаемся в Африку, там есть пара непыльных дел. Может, бросишь это своё преподавание? Платят очень хорошо.

— Я не могу, — снова вспоминаю обаятельную улыбку Яны, — у меня здесь дела есть. К тому же, меня очень попросили составить для них курс по бизнес-процессам.

— Ты головорез, Влад. Думаешь, от себя убежишь? — полковник спецназа Рубцов издаёт смешок, — я вообще не понимаю, зачем ты пошёл учить детей?

— Они не дети. Но мне захотелось сменить род деятельности, — хмыкаю.

— Та жизнь в прошлом, Абрамов, — голос Рубцова наполняет сталь, — завязать не получится. Надеюсь, через полгода ты не передумаешь и вернешься. Нам тебя не хватает, Сколот.

Ухмыляюсь. Меня с последней военной кампании так не называли.

— До связи, полковник, — кладу трубку.

Встаю и иду на балкон.

— От себя не убежишь, значит? — хмыкаю, раз за разом перечитываю нашу с Яной переписку, — я тебя не заслуживаю, девочка моя. Но прости, головорез по кличке Сколот одержим тобой. И я получу тебя, Яна… ты моя…

Ночной воздух приятно холодит саднящее горло. Смотрю на окурок между пальцами. Сколько раз мне говорили, что курение убивает?

Усмехаюсь, затем оставляю его в пепельнице и иду в постель.

Уже светает. Нужно поспать хотя бы пару часов.

Я приучен спать час, два. Стоя, сидя, с закрытыми глазами. Так что ровно в шесть встаю и иду умываться.