Одержимость. Семь ночей с незнакомцем (СИ)

— Может, другие проблемы? — кусаю бутерброд, но взгляд упорно липнет к нашему преподу.

Напротив него сидит декан экономического факультета. Эффектная дама лет сорока.

— Борункова аж из штанов выпрыгивает, чтобы «авторитет» на её сиськи взглянул, — смеется Юлька, — а ему чего-то пофиг. Странно, наши малолетки на неё слюни пускают, за глаза называют милфой.

— Гадость, — морщусь, — Юль, слушай… а лишаться невинности очень больно?

— Ты меня пугаешь, Яна, — она пристально смотрит на меня, — это зависит от мужика. Если попадётся дерьмо, то больно. А если нежный любовник, то многие даже кончают. А что?

— Да так.

Семь ночей с тобой…

И почему, думая об анониме, я не могу глаз отвести от Влада Абрамова? И он странно на меня смотрел.

— Янаааа, — голосом опытного следователя говорит подруга, — я всё равно узнаю!

— Ну… в общем… — вкратце описываю ей ситуацию с анонимом.

— Ничего себе, — хмыкает она, — щедрое предложение. Реклама сейчас стоит дорого. Чтобы быстро раскрутиться, нужно разово влить много бабла.

— Знаю. В том и дело… с одной стороны, я не шлюха. И отдаваться за деньги… а с другой…

— Твоя мама, да?

— Да. Я не могу её потерять!

— Ну, решать тебе, подруга. Я бы рискнула. Но бабки вперед.

Открываю рот, чтобы ответить, но к нам подходит мой бывший.

— Ян, можем поговорить?

— Чего тебе? — сухо уточняю, — я занята.

— Давай, отвезу тебя домой и поговорим, — канючит.

— Она сказала, Паша, что занята! — рычит Юля.

— Я не с тобой говорю! А со своей девушкой! Ян! Дай объяснить!

— Не желанию ничего слушать, — встаю, но бывший хватает меня за руку, — не отпущу, пока не выслушаешь.

Но вдруг Пашка замирает. Его глаза округляются. Над нами нависает массивная фигура Абрамова.

— Руку от девушки убрал, — ледяной голос вызывает мурашки на коже, — быстро, блядь!

— ААА! МОЯ РУКА! — верещит Паша, и препод отпускает его, — я напишу заяву!

И убегает. Я стою, хлопаю ресницами. Юлька переводит взгляд с меня на препода. Мы обе в полном шоке.

— Ты в порядке? — спрашивает он, — Яна.

— Да. Спасибо вам большое, Владислав Львович, — улыбаюсь, — вы очень помогли!

— Не за что. Лучше держись от него подальше, — суёт руки в карманы и направляется в сторону выхода.

А я вижу лишь его. Зависаю, полностью поглощённая образом сильного и властного мужчины.

— Ууу… — слышу сбоку голос Юльки, — да ты, мать, запала на нашего «авторитета»…

Глава 3

Яна

— Что? С ума сошла? — но красные щёки выдают моё смущение, — где я и где он.

— А что? Если присмотреться, он крутой мужик, — ухмыляется подруга, — вот с таким наверняка не страшно лишаться невинности.

— Обхохочешься, — фыркаю, — я пока не знаю, что делать буду. Если сегодня маме наконец-то назначат дату операции, то и денег много не понадобится. А на её реабилитацию у нас отложено.

— А если нет?

Предательский вопрос вызывает неприятное жжение в груди.

— Тогда мне придётся согласиться и отдать невинность тому, кого я даже не видела.

— Но ему нравятся твои песни, уже что-то, — подбадривает меня Юлька.

— Офигенная причина для секса.

— Ты поешь очень круто и душевно. Если у тебя появился поклонник, он, наверняка красив душой как минимум.

— Успокоила…

— Ладно, не вешай нос. Вечером набери, расскажи, как всё прошло.

После четвертой пары я сбегаю с физкультуры и еду домой.

Из головы не выходит суровый образ Абрамова. Я всегда его боялась. Он бывший военный, так что к дисциплине относится особенно строго.

А теперь от его близости я волнуюсь.

Брр! Встряхнись, Яна, не время о мужиках мечтать!

Возвращаюсь домой, мама уже собралась.

— Мамуль, я бы помогла одеться. Тебе лишние силы тратить не нужно…

— Ничего, Яночка, — она улыбается, — я верю, что сегодня всё решится.

— Надеюсь, ты права…

Мы едем в больницу. А там, как выяснилось, нас даже не ждут.

— В смысле нет записи? Я заранее же записывалась! — рычу на тетку в регистратуре, — моя мама болеет! Вы с ума тут все посходили?

— Ничем не могу помочь. Следующее окно только в следующем месяце. Будете записываться?

— У вас вообще души нет? — слёзы текут по щекам.

— Яночка… — мама тянет меня за руку, — поехали домой, милая.

— Мам… я сейчас… я…

От безысходности мне хочется кричать. Всем вокруг плевать, что человек умирает? Для них она лишь пациентка, а для меня — единственный родной человек.

В этот миг во мне что-то ломается.

Мы возвращаемся домой. Мама молчит, мне тоже нечего сказать.

— Я что-нибудь придумаю, мам… обязательно! Обещаю! — пытаюсь её подбодрить, — они всё сделают!

— Яночка, — она слабо улыбается, — всё хорошо.

Возвращаюсь в свою комнату. Меня трясёт от гнева. Открываю ноутбук. Знаю, что эмоции — плохой советчик. Но я хочу спасти маму и ради неё пойду на всё.

Я: Я согласна…

Молчание. Хотя он в сети, ничего не отвечает. И что, уже передумал? Кусаю губы, иду на кухню и делаю себе чай.

Проверяю маму. Она заснула.

Возвращаюсь к ноутбуку. Горит окошко личных сообщений. Сердце замирает, затем с бешеной скоростью пускается впляс.

Аноним: Я рад, Яна.