Одержимые

В ответ послышалось что-то похожее на жужжание.

— Да у меня-то все хорошо. Ну в смысле лично у меня. Но как бы не пришлось поспешно переезжать. Очень бы не хотелось. В общем тут есть одна проблемка, и она требует вашего личного присутствия. Буду вам обязана.

Телефон еще немного пожужжал и, поблагодарив собеседника, Ляля отключилась и с облегчением откинулась на спинку.

— Это тот самый? — спросила Карина, закатив куда-то глаза.

Ляля кивнула.

— И что он? Сможет?

— Он может все.

Карина немного помолчала, разглядывая слегка посиневшего Ала.

— Но это же сложный ритуал, — с сомнением проговорила она. — Я читала об этом. Это что-то уму непостижимое.

— Он сможет, — безапелляционно заявила Ляля. — Так что ты не переживай. Пойдемте, девчонки, на кухню. Надо помянуть… прежнего Ала. Даже если он останется таким же, прежним все же уже не будет.

— Ну да, ну да, — согласилась Карина, припоминая свой несчастный случай.

Когда Василий Семенович появился на кухне, все шестеро девчонок плакали над тарелками, распевая грустную песню. Точнее шесть грустных песен — каждая свою. Марго все еще была занята Мишкой. А Аля и Лиля еще не вернулись. Саня спал в чулане.

— Ну что тут у вас? Поминки? Это на Новый год-то?

Грузный мужчина опустился на хлипкий стульчик во главе стола. Люля взвизгнула.

— Цыц! — практически рыкнула на нее Ляля. — Василий Семенович, голубчик, спасайте нас.

— Значит не поминки, — вздохнул Василий Семенович, пододвигая к себе тарелку с мясной нарезкой. — Налейте тоже. За Новый Год тогда выпью.

Следующие сорок минут гость набивал себе и так безразмерное брюхо. Карина то и дело пыталась вскочить или заговорить, но суровый взгляд Ляли ее всякий раз останавливал.

— Но вот еще только чаю выпить, стаканов шесть, и можно за дело приниматься.

Ляля поднялась чтобы налить чая.

— А к чаю что есть? Тортик, гляжу, есть. Давай сюда.

Еще тридцать минут спустя Василий Семенович отставил в сторону последний стакан и опустевший поднос, где до этого красовался просто огромный и еще не тронутый торт.

— Ну наконец-то! — буркнула Карина, вскакивая на ноги и первой унеслась в гостиную.

— Чего эта русалка такая заполошная? — поинтересовался гость.

— Молодая еще совсем, — ответила Ляля даже не пытаясь встать. — У тебя с собой все что нужно есть?

— Все с собой. Хотя там еще надо посмотреть, какие есть варианты.

Карина трижды успела прибежать и убежать, пока Ляля проводила своего дорогого гостя из кухни в гостиную.

— Тоже молодой, был, — сказал Василий Семенович, усаживаясь на диван прямо перед телом Ала. — А может похоронить по человечески? Кто хоть его так? — он принюхался. — Оборотень. Тоже молодой. Ну да. Такого в тюрьму к людям лучше не садить. А прикопать труп где в лесу не по-человечески будет. Что тут у нас.

Он, не вставая с дивана, и даже не приподнимаясь, вытянулся и навис над телом, все еще лежащим на столе, где до этого стояли праздничные блюда.

— Ну так что, какие варианты? — спросила Ляля.

— Тут без вариантов, — ответил Василий Семенович и принялся извлекать из многочисленных карманов самые разные очень странные вещи. — Только самый обычный мертвяк и получится-то.

Глава 29. Новая жизнь Ала

Ал застрял в моменте, когда его шею стискивали пальцы его ненормального квартиранта кажется на целую вечность. Это чистилище. Именно так он и думал все это время. А в том, что он, так сказать, протянул ноги, он и не сомневался. Потом пришло забытье.

А потом он резко сел. Точнее попытался. Тело слушалось не очень хорошо. И он бы подумал, что он спал и все себе отлежал и поэтому толком шевелиться не может. Но нет, он все четко помнил. Агония. Пустота. И потом это.

С усилием он все же сумел сесть и огляделся. Кругом были все те, кого он помнил. Они вместе встречали новый год. Неужели все же он просто напился, а потом ему просто неприятный сон снился.

Он оглядел девчонок, которых знал уже давно. Оля, Лёля, Леля, Ляля и Люля. И еще Карина. Вот Карину он раньше не знал. Она в этой компании новенькая. Что-то ни Лекса нет, ни Сани с Мишкой. Остальных девчонок нет. Зато имеется в наличии какой-то мужик непонятных, или даже скорее необъятных форм и с усами как у моржа.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Ляля тревожно глядя на Ала.

— Нормально наверное, — прохрипел Ал. — Я же вроде помер? Нет?

Ляля переглянулась со своими гостьями.

Он посмотрел на свои руки. Что-то в них было не так. Потом пощупал шею. В горле отчетливо першило.

— Болит, понимаю, — заговорил дядька, — все же смертельная травма. Но ничего, скоро пройдет и тогда ты будешь совсем как новый. Ты полежи пока. Не стоит тебе дергаться, — он протянул руки, которые Алу показались бесконечными, и уложил его обратно. — Вот так.

— Я что, все же помер? — спросил Ал с отчетливым ужасом в голосе, который все еще походил на хрип.

— Совсем чуть-чуть, — заверила его Люля. — Капельку, — и она даже показала пальцами это крохотную капельку.

Ал недоуменно осмотрел девчонок и этого незнакомца. Тот отчего-то кивал, или чему-то, и поглаживал свои усы.

— Вы что… бо-бо-бо. Волшебник? Вы меня воскресили? — залепетал Ал.