Одержимые

— Давайте чокнемся? — предложил Лекс, а Саня часто-часто закивал. — Может на ты? — Саня опять кивнул в ответ. — Давай, Саня, выпьем за наш творческий успех. Мы обязательно станем известными. Вдвоем-то всяко полегче будет? — Саня продолжал кивать в ответ, а Лекс, утвердившись в том, что все правильно об этом никчемном человеке понял, решил, что надо что-то делать, и желательно поскорее, пока та замечательная идея не выветрилась из головы. Вдруг это будущий хит?

Следующие два часа, показавшиеся Лексу бесконечными, ему пришлось слушать о том, как этот странный человек будет им пользоваться для достижения своих жалких целей. А Лекс не любил, когда его использовали. Он предпочитал сам использовать людей.

— А на чем ты играешь? — вдруг спросил Саня, едва сумев собрать глаза в кучу. — Я должен знать, с чем буду иметь дело.

Лексу едва удалось сдержать хохот, и ему даже почти удалось удержать брови, дабы те не уползли на темечко, показывая степень удивления. Поэтому скорее всего получилось что-то кислое на лице.

А не удивиться Лекс не мог. Этот странный человек решил, что при их возможном сотрудничестве он будет лидером! Нонсенс!

— На всём, — ответил Лекс, желая показать, что не по Сеньке шапка — иметь такого как он музыкантом в своей группе, точнее не по Саньке. — Я самый настоящий многостаночник, — добавил он, надеясь, что Саня поймет, что и вокалист тоже, и что он ни в ком не нуждается.

— Это хорошо, — выдал Саня даже не пытаясь хотя бы ради приличия сдержать зевок. — Плохо что ли? Конечно хорошо, но все же?

— Главный мой инструмент — голос, — оскалившись, поведал Лекс, уже точно желая, чтобы Саня понял, кто тут главный и не придумывал себе сказок.

— Не-не-не, — мерзко орудуя за щеками языком, прочищая зубы от застрявшей еды, возразил Саня. — Пою здесь я, ик. Точка.

Лекс чуть не задохнулся от возмущения. Но, понимая, что дурака не переспорить, изменил созревшее только что решение почти на противоположное и как будто бы присмирел.

— Гитара, — чуть ли не подобострастно сказал он. — Хотя нет. В музыкальной школе, а потом в консерватории я учился играть на виолончели, — все же смирным он быть не умел, даже если надо, поэтому даже против воли он продолжил пытаться втолковать Сане, что он слишком хороший для него музыкант. — Но для широкой аудитории пришлось освоить электрогитару. А потом понеслось.

— Это просто замечательно, — пробормотал Саня. — У тебя есть гитара, или надо будет покупать? — Лекс припомнил, что все его гитары остались дома у родителей, так как отправиться в путь он предпочел налегке — не считать же два полных баула за вещи? Там и было-то чуток одежды и все, да так по мелочи. — А то у меня денег нет, — продолжал Саня. Поиздержался как-то, — вздохнув он откинулся на подушку, а Лекс фыркнул — он-то чтобы переехать как следует и закрепиться на месте продал машину, правда еще полгода назад, когда решился впервые, да потом почти сразу передумал. — Так что придется искать какую-нибудь работенку на первое время, — ну уж нет, думал Лекс, начиная приводить в действие только что родившийся в его голове план, а для этого нужно глянуть, не забыл ли он взять с собой кое-что. — Но прорвемся, — зевнув, Саня закинул ноги на койку. — А может быть получится устроиться в какой-нибудь клуб? Будем там песни исполнять, всеми любимые, — блаженно улыбнувшись, он пропел, — белые розы, белые розы. Тьфу.

То, что Саня в конце сплюнул Лекс не заметил, так как сделал то же самое, при этом совершенно не глядя на собутыльника. Покопавшись немного в своей сумке с деньгами и документами, он нашел то, что искал.

— Я на минутку отлучусь, ты пока разливай, — и сжимая в руках баночку со снотворным он отправился в начало вагона.

Решение, что нужно сделать, как-то сразу созрело в его голове, хотя что конкретно для этого нужно будет сделать еще не было ясно. Предстояло импровизировать. А Лекс умел это как никто другой, правда в основном на сцене, но это не важно.

Надо напоить Саню снотворным, чтобы потом в тишине (под перестук колес конечно же) подумать, что делать. Ну и уж как минимум, пока он будет спать, то мешаться не будет.

Вернувшись с двумя стаканами чая, оба со снотворным для надежности, Лекс застал Саню спящим. Сел, поставил перед собой стаканы в железных подстаканниках и задумался. Хотелось чаю.