Одержимые

— Дорогая Блейк, не хотели бы вы зайти со мною в кафе неподалеку? — А когда Сибил отказалась, он промямлил: — Да, да, я понимаю… я полагаю…

Потом он спросил, придет ли Сибил на следующий день, а когда Сибил не сказала нет, добавил, что, если она придет, он хотел бы увеличить ее почасовую оплату в обмен на согласие слегка изменить манеру позирования.

— Позировать немного иначе, здесь, в парке, или, может, внизу на берегу, днем конечно, как всегда, и все же иначе… — Господин Старр нервно помолчал, подбирая правильное слово. — Экспериментально.

С сомнением Сибил спросила:

— Экспериментально?..

— Я готов увеличить плату, Блейк, вполовину.

— Какого сорта эксперимент?

— Эмоции.

— Что?

— Эмоции. Воспоминания. Внутреннее состояние.

Когда они вышли из парка и, вероятно, их могли видеть, Сибил начала беспокойно оглядываться. Ей не хотелось, чтобы их видел кто-нибудь из школы или друзья тети. Разговаривая, господин Старр жестикулировал и казался возбужденным более обычного.

— Внутреннее состояние — то, что скрыто от глаз. Я расскажу вам все очень подробно завтра, Блейк, — сказал он. — Вы придете завтра?

— Я не знаю, господин Старр, — прошептала Сибил.

— О, но вы должны! Пожалуйста.

Сибил чувствовала симпатию к господину Старру, правда, немного стеснялась его. Он был добр, обходителен, вежлив и, конечно, очень щедр. Она не могла представить его жизнь иначе как жизнь одинокого эксцентричного человека, без друзей. Хотя, размышляла Сибил, не преувеличивала ли она его эксцентричность? Что бы сказал сторонний наблюдатель, глядя на высокую хромую фигуру, трость, байковую сумку, начищенные черные кожаные ботинки, которые напоминали ей похороны, тонкие красивые серебряные волосы, темные очки, сверкавшие на солнце?.. Примет ли такой наблюдатель их всерьез, увидев Сибил Блейк и господина Старра вместе?

— Смотрите, — сказала Сибил, — катафалк.

У обочины, неподалеку, стояла длинная гладкая черная машина с тонированными стеклами. Господин Старр засмеялся и смущенно произнес:

— Нет, Блейк, это не катафалк, это моя машина.

— Ваша машина?

— Да. Боюсь, что так.

Теперь Сибил разглядела, что у обочины стоял лимузин. За рулем сидел молодой шофер в фуражке, судя по профилю, азиат. Сибил с изумлением смотрела на него. Значит, господин Старр был действительно богат.

Он говорил как бы извиняясь, но с некоторой мальчишеской бравадой:

— Видите ли, я сам не вожу машину! Инвалидность. Когда-то давно водил, но обстоятельства помешали.

Сибил думала о том, что часто видела в Гленкоу лимузины с шоферами, но никогда не знала их владельцев.

Господин Старр предложил:

— Блейк, позвольте подвезти вас домой? Сделаю это с удовольствием.

Сибил засмеялась, будто ее сильно защекотали под мышками.

— Подвезти? В этом? — спросила она.

— Ничего особенного! Абсолютно!

Господин Старр захромал к задней двери и, не успел водитель встать и открыть дверь, как он сам с шиком распахнул ее. Он обернулся к Сибил, улыбаясь с надеждой.

— Это самое малое, что я могу для вас сделать после нашего изнурительного сеанса.

Сибил усмехнулась, заглядывая в сумрачный интерьер машины. Шофер в униформе вылез и наблюдал, не совсем понимая, что делать. Он был, возможно, филиппинец, немолодой, с маленьким мудрым лицом. На нем были белые перчатки. Он стоял очень прямо и молча, следя за Сибил.

Был момент, когда казалось, да, Сибил может принять предложение господина Старра и залезть в длинный гладкий черный лимузин так, чтобы господин Старр мог сесть рядом и закрыть дверцу, но потом, по непонятной ей самой причине — это могла быть напряженная улыбка господина Старра, с которой он глядел на нее, или застывшая поза шофера в белых перчатках, — она изменила решение и сказала:

— Нет, спасибо!

Господин Старр был разочарован и расстроен, это было видно по опущенным уголкам губ. Но он радостно сообщил:

— О, я совершенно понимаю, Блейк. Я незнакомец, в конце концов. Лучше быть благоразумными, конечно. Да, моя дорогая. Я увижу вас завтра?..

Сибил крикнула в ответ:

— Может быть, — и побежала через улицу.

6. Лицо

Она сторонилась парка. «Потому, что я так хочу, потому, что я могу». В четверг, в любом случае, у нее урок пения после школы. В пятницу репетиция хора, потом вечер с друзьями. В субботу утром у нее пробежка, не в парке над океаном, а в другом парке, далеко, где господин Старр не додумается ее искать. А в воскресенье тетя Лора отвезла ее в Лос-Анджелес отметить, с опозданием, день рождения Сибил — художественная выставка, обед, спектакль.

«Так что видите, я могу сама. Мне не нужны ваши деньги, и вы тоже».

С того вечера, когда тетя Лора рассказала Сибил про несчастный случай в лодке, про то, что он мог произойти из-за пьянства, ни одна из них не поднимала этот вопрос снова. Сибил содрогалась при мысли об этом. Она чувствовала себя хорошо наказанной за любопытство.

«Зачем ты хочешь знать? Ты только расплачешься».