Одержимые

- Лет пятьсот назад был у них король. Назвали его Игорь, и был он там уже шестьдесят седьмым Игорем в истории. Так много королей в стране было отнюдь не потому что история древня, а потому, что на троне долго не задерживались. Так вот. Игорь Шестьдесят Седьмой. Управление страной, как полагал этот муж, было делом никак не его ума. На фоне слухов о его нетрадиционных отношениях с маленькими трупами лошадок и овец, это было даже благом. В свободное время, а у него все время было свободным, он писал юмористические стишата, полагая их очень остроумными, и зачитывал их своим подданным. Им надлежало смеяться и громко аплодировать. Кто не смеялся - вешался. Кто кривился - вешался. Кто не аплодировал - вешался. Все поэты и прозаики, которых и так в стране было не густо, постепенно истреблялись, а их произведения стаскивались во дворец, где и использовались как…эм… в гигиенических целях.

- Вешались? - решила уточнить я. На моей памяти Экзор впервые таким образом оговорился. Уж у него проблем с языками не было.

- Да-да, леди Этнер. Именно вешались. Сами. Их отправляли на печально известную площадь Бан, где они сами плели себе веревку для казни. Женщины из чулок, мужчины из портков. При этом им надлежало петь гимн Либрусии, который написал все тот же Игорек. Единственный случай, когда провинившиеся были убиты, случился с двумя любимыми фаворитками короля. Они, как ему показалось, морщили свои очаровательные носики, пока он декламировал очередной шедевр. Помимо этих дам, у короля были любимые псы. Злобные и тупые твари, обожавшие своего хозяина. Им-то и бросили бедняжек. Правда псы отравились, но это уже совсем другая история, как и то, как их стошнило прямо на штаны Игорю.

Тирания короля не знала границ, но умер он отнюдь не в результате заговора, который, кстати, успешно плелся за его спиной. Смерть была самой дурацкой в истории Либрусии. Однажды, когда большая часть знати уже поплатилась за ненадлежащее чувство юмора, а оставшиеся прятались по родовым замкам, королю захотелось нового зрителя. Сначала он пил и читал стихи в одиночестве, но его гений не мог существовать без восторженных аплодисментов, поэтому пришлось искать собутыльника, то есть ценителя искусства. И что самое интересное, Игорек нашел такого!

По какой-то, как оказалось счастливой случайности, по двору замка бегал большой черный боров. На него-то и наткнулся Игорь. Тварь так удачно похрюкивала под стихи, что король пришел в восторг и решил, что нашел лучшего слушателя. Но хряк не стоял на месте, почтительно внимая речам правителя. Удивившись такой непоседливости нового знакомого, Игорь решил, что проще будет залезть скотине на загривок и читать ей стихи, пока она бегает. Так и вышло. Стража, единственные, кому дозволялось не смеяться, в тот день пожалели, что должны были выполнять свои обязанности с каменным лицом.

По всему, отнюдь не маленькому замку на черном борове сновало их королевское величество. Свин хрюкал, Игорек орал стихи. Но долго это не продолжалось. Случайно или нет, а боров запнулся прямо перед отхожей комнаткой. Монаршее лицо пролетело через тканую занавесь и звонко ударилось о хрустальную вазу, которую не вынесли нерадивые слуги еще после утреннего визита государя. Ваза раскололась и оцарапала харизму Игорька. Ну и вымазался он в кое-чем. Заражение крови, которое стало для монарха летальным, не поддавалось лечению. Виной тому, как объясняли придворные врачи, был рацион самого правителя, что и отобразилось на составе его…продуктов жизнедеятельности.

За время рассказа Экзор успел еще и плотно позавтракать. Остальные же отложили вилки и отодвинули тарелки, с отвращением поглядывая на еду. Вроде и голод оставался, но и подташнивало от свиных отбивных и каши.

- Спасибо, профессор, - выдавил из себя Риктор. Он уже явно не был рад своему любопытству. Даже злые взгляды отчего-то доставались ему, а не Экзору.

Я не удержалась и глянула на профессора с укоризной и даже, в большей мере, зло. В ответ Ричард, конечно же, ничего мне не сказал, но легкий магический ветерок чуть погладил мою руку, все еще сжимающую столовый прибор. Кто-то задолжал мне плотный ужин и не собирался отказываться от долга.

Под потолком столовой заметался звук колокола. Пора на учебу. Вспомнив расписание, я чуть усмехнулась. Экзор опять схитрил.

- Профессор, вы сказали, что отменяете завтрашнее занятие по истории, так?

- Совершенно верно.

- Но у нас сегодня этот урок, - достав бумагу с расписанием, в углу которой был начертан герб университета, я показала ее профессору. Ричард невинно улыбнулся и ответил:

- Перепутал, надо же?! Совсем умаялся с двумя курсами. Ну, значит, завтра занятия и не будет, а сейчас вы идете ко мне в башню, - еще раз солнечно улыбнувшись, мужчина ушел из столовой. Если бы он обернулся, то застал бы небывалую картину застывших в нелепых позах первокурсников.

- Он с дуба рухнул?! - потрясенно прошептал Риктор.